Темные воды - [53]

— Почему бабушка Арабелла такая злая? — спросила Нолли.

— Злая?

— Так наступить на бедного Людвига. Как на жука. — Она громко топнула ногой, чтобы утвердить свою точку зрения.

— Это был несчастный случай. Она ведь не делала этого намеренно.

— Людвиг не дает мне наступать на него. Он слишком быстро убегает.

Было жутко, что у ребенка возникли такие же мысли, как у нее самой. Фанни резко сказала:

— Перестань так шуметь. Тебя слышно по всему дому.

Нолли демонстративно не обратила на нее внимания.

— Идем, Маркус. Наступай на жуков. Вот так.

Маркусу требовался совсем небольшой повод, чтобы принять участие в такой оригинальной игре. Фанни пришлось схватить их обоих и крепко держать.

— Что за поведение!

— Чинг Мей разрешила бы нам играть в эту игру.

— Чинг Мей разрешила бы, — вторил Маркус. Впервые за несколько дней было упомянуто имя Чинг Мей. Глаза Нолли были настойчивыми, суровыми и яркими.

— Бабушка Арабелла собирается умереть?

— Нет, она не собирается, глупышка. Поцелуй меня, и будь хорошей девочкой.

Когда Фанни осторожно постучала к леди Арабелле и попросила разрешения войти, с ней сидела Ханна.

— Пойдите и отдохните немного, Ханна, — прошептала она. — Я побуду здесь.

— Но как же ваш обед, мисс Фанни?

— Лиззи может принести мне что-нибудь па подносе попозже.

— Господь благословит ваше доброе сердце, — сказала Ханна. — Мисс Амелия, я думаю, слишком поглощена своими безделушками, чтобы найти время прийти и повидать свою старую бабушку.

Ханна, давно служившая в доме, становилась чересчур откровенной. С самого путешествия в Лондон и прибытия детей, затронувших какую-то струну в ее мягком сердце, она всегда была союзником Фанни.

— Не думайте о мисс Амелии, Ханна. Как леди Арабелла?

— Очень плохо понимает, мисс Фанни, но это больше от усилий доктора успокоить ее, чем от падения.

— Кто нашел ее?

— Лиззи, когда принесла наверх ее чайный поднос. Она испустила такой пронзительный крик, что можно было подумать, что в дом забрались павлины. А затем хозяину и Баркеру пришлось поднимать ее на кровать. Вот это была задача.

Фанни взглянула вниз на неподвижное тело на кровати с пологом. Погруженная в пуховую перину, леди Арабелла выглядела неожиданно маленькой. Ее завитые седые волосы выбились из-под ночного чепчика, ее щеки были бело-розовыми, как у ребенка. Да и взгляд ее глаз, когда она раскрыла их, был удивительно по-детски невинным. Это потому, конечно, что они были без обычных очков, и близоруки почти до слепоты.

Она уставилась вверх, на то, что должно было выглядеть как очень расплывчатый силуэт у ее изголовья, и сказала брюзгливо:

— Кто это? Разве не можете подойти ближе?

— Это я, бабушка Арабелла. Фанни.

— Наклонитесь поближе. Дайте мне посмотреть. Когда Фанни повиновалась, старая леди схватила ее за плечи с неожиданной силой и притянула так близко, что бледные широко открытые близорукие глаза оказались в нескольких дюймах от глаз Фанни. Щека Фанни чувствовала ее дыхание.

— Должна убедиться, — пробормотала она. — Никому не могу доверять. Они сказали, что я споткнулась об Людвига. Чушь и чепуха. Кто говорит такую ложь? Это была диванная подушка, которую положили там специально, чтобы поймать меня в ловушку. Они подобрали ее, конечно.

— Кто они?

— Ну откуда я могла бы знать? — сказала старая леди своим хриплым раздраженным голосом. — Надо понимать, кто-то сообразительный. В этом доме есть сообразительные люди. Но мой бедный Людвиг. Он никогда не попадался под мои неуклюжие ноги. Принесите его ко мне, Фанни. Мой принц.

Фанни сделала то, о чем ее попросили, поскольку леди Арабелла, казалось, была не в том настроении, чтобы спокойно сносить возражения. Она определенно слегка заговаривалась и была очень раздражительной.

Старый кот удобно устроился на постели, и полная рука с кольцами погладила его по голове.

— Мой принц. Он носил небесно-голубую форму. У него были такие элегантные усы. И его манеры. Он щелкнул бы своими каблуками, поклонился, поцеловал бы мне руку и сказал, что я восхитительна. Я и была такой, — добавила леди Арабелла резко. — Вы можете мне не верить, я знаю, так оно и есть. Моя кожа, мои глаза — ах да! — к тому же у меня была такая фигура. Луиза унаследовала все худшие черты моего мужа. Именно поэтому она была вынуждена выйти замуж за простого человека, такого как Эдгар Давенпорт. И все же, — на губах ее была лукавая улыбка, — он доказал, что он настоящий мужчина. Фанни, принесите мне мое вышивание.

— Сейчас, бабушка Арабелла? Но вы больны.

— Чушь и чепуха. Я в таком состоянии только потому, что этот смехотворный доктор поставил на мою шею пиявки, пока я была без сознания. Сказал, что, вероятно, не было ни подушки, ни кота, а у меня был удар. О, да, я слышала его. Я очень многое слышала, пока они думали, что я все еще без сознания. Но принесите же мне мою рабочую корзинку, как я вам сказала. Мои ножницы, мой гобелен, все.

Фанни повиновалась, зная, что без своих очков леди Арабелла не сможет разглядеть стежок.

— И мою подушечку для булавок, — прозвучал ей вслед властный голос. — Принесите все это и положите рядом со мной.

Когда Фанни сделала это, старая леди ощупала все предметы, чтобы убедиться, что плетеная корзинка, переполненная цветной шерстью, толстой шарообразной подушечкой для булавок и наполовину законченным гобеленом, была здесь.