Темные пятна сознания. Как остаться человеком - [43]

В наши дни перестали ставить диагнозы диссоциативных расстройств в их наиболее живописной форме, и, одновременно, закатилась карьера многих поборников существования этой болезни. Вот отрывок из статьи «Загадка расщепления личности», опубликованной в 1988 году в газете «Нью-Йорк Таймс», где разбирались данные о том, что разные личности одного человека страдали разными видами пищевой аллергии. «Мы видим наиболее наглядную демонстрацию о том сильном воздействии, какое оказывает разум на тело», – говорил доктор Беннетт Браун, психиатр пресвитерианского госпиталя святого Луки в Чикаго, представленный в статье первопроходцем этих исследований. «Если разум способен физически влиять на ткани тела, то, думаю, это можно использовать в лечении».

Приблизительно двадцать лет спустя доктора Брауна отстранили от лечебной деятельности на два года после того, как одна из его пациенток, Пэтти Бургус, заявила о том, что доктор Браун убеждал ее в том, что в ее психике живут 300 личностей, принимал участие в сатанинских ритуалах и убивал младенцев. Два года Бургус провела в психиатрической клинике. Давая интервью «Чикаго Трибюн», она сказала: «Я начала кое-что соображать и поняла, что у меня нет другого способа вырваться из маленького городка в Айове, я не смогла бы оттуда вырваться, даже если бы съедала две тысячи детей в год – никто бы этого даже не заметил».

Суд обязал пресвитерианский госпиталь Святого Луки выплатить Бургус 10,6 миллиона долларов. Госпиталь, тем не менее, своей вины не признал.

В конечном счете, даже история Сибиллы не была тем, чем она казалась, несмотря на слова ее психиатра Корнелии Уилбур: «Все психиатрические факты представлены очень точно. История Сибиллы дает неповторимый шанс заглянуть в подсознание и открывает путь к новым знаниям». В своей книге «Разгаданная Сибилла» писательница Дебби Натан подозревает иное. Сибилла находилась под мощным воздействием барбитуратов во время сеансов психотерапии. История травматичной тонзиллэктомии была придумана и вставлена в историю ужасных жестокостей, которые пришлось, якобы, пережить Сибилле. Но самым поразительным документом является письмо, написанное Сибиллой (Ширли Мейсон) Корнелии Уилбур в 1958 году:

«Я не буду говорить вам, что здесь не было чего-то неправильного… Но это совсем не то, во что я заставила вас поверить… Во мне нет никаких множественных личностей… Моя личность даже не «раздвоена»… Все они – это я сама. По сути, я все время лгала». Истории о жестоком обращении «… взялись неизвестно откуда, но начав и увидев, что вы заинтересовались, я не смогла остановиться…».

Уилбур ответила, настаивая на том, что этот отказ представляет из себя лишь нежелание Сибиллы глубже проникнуть в свою душу. Психотерапия возобновилась, Сибилле вводили сильнодействующие лекарства, и на этом фоне возникли еще шесть призрачных персонажей – так же, как воспоминание об изнасиловании, погребении заживо, об оргиях матери с девочками-подростками. Все это манило прибылями и славой. Отношения психотерапевта и пациентки в данном случае были весьма неортодоксальными: Уилбур часто навещала свою подопечную дома, рассказывает Дебби Натан. Она залезала в постель к Сибилле и проводила электросудорожную терапию, платила по ее счетам, дарила Сибилле свою одежду, подарила ей кошку и обещала посодействовать поступлению Сибиллы на медицинский факультет. Когда Уилбур впоследствии заболела болезнью Паркинсона, Сибилла переехала к ней, чтобы ухаживать за своим врачом. Уилбур умерла в 1992 году, оставив Сибилле 25 тысяч долларов. Сибилла пережила Корнелию Уилбур на шесть лет.

Однако в то время, как диссоциативное расстройство в своей прежней инкарнации множества других «я» в определенной степени сошло на нет и исчезло из научной и общественной прессы (хотя эта тема на короткое время снова возникла в американской комедии «Соединенные Штаты Тары», которая шла с 2009 до 2011 года, а исполнительница главной роли Тони Колетт выиграла премию Эмми и Золотой Глобус), оно, тем не менее, заставило нас задуматься о важных проблемах идентичности и ответственности.

Теперь мы вернемся в зал суда.

Это не моя (наша) вина

Диссоциативное расстройство идентичности связано с самой сущностью ответственности. Мы предпочитаем думать, что обладаем единой связной самостью с ее испытаниями и страданиями, изменчивостью и текучестью. Но даже в те дни, когда я не очень довольна собой, у меня остаются прежние отпечатки пальцев, прежняя ДНК и прежние водительские права, а также (приблизительно) те же морально-этические принципы. Сегодня я считаю себя ответственной за то, что сделала вчера, и я уверена, что завтра возьму на себя ответственность за то, что сделаю сегодня, независимо от того, как сильно изменится мой характер. Если бы юридическая ответственность оценивалась по-другому, то я могла бы сегодня ограбить десяток банков, за ночь изменить характер, а затем полной грудью вдохнуть утренний воздух, зная, что моя новая личность гарантирует избавление от наказания. Возможно, смирение вознаграждается за возрождение характера, но оно не освобождает от вины.