Тёмные птицы - [55]

В пятницу вечером от небывалого урагана стемнело раньше обычного. Василиса, Маргарита и Анисья даже не успели сходить на ужин – буря застигла их на полпути в столовую, и им пришлось вернуться. Из-за непогоды перехотелось идти даже на вечерницы – их теперь устраивали каждую неделю. Сегодня намечалось что-то интересное в одной из избушек на улице Гроз. Огненные придумали вечерницы «в темноте»: все сидели без света и спорили на насущные темы. Организатор Василий утверждал, что, не видя своего собеседника, легче оставаться беспристрастным и что только так можно решать важные, серьезные вопросы. Анисья с Василисой очень заинтересовались, но Маргарита весь путь от столовой до дома убеждала их в том, что это лишь прикрытие и что пока одни будут разглагольствовать, другие будут распивать напитки Василия и целоваться.

Теперь они сидели с тарелками горячего супа на крыльце избушки и смотрели на падающие в густых сумерках капли. Только что к ним присоединились Митя с Севой – промокшие до нитки, они бежали по тропинке в надежде где-нибудь укрыться от бури и по дороге наткнулись на Белуна, который просто указал им косматой лапой в сторону крылечка. Митя, так и не сменив начатой раньше темы, рассказывал Овражкину о зоомагии, после которой был очень вымотан. Вместо супа в его кружке дымилось зелье бодрости Чаровник.

– Какие планы на Новолуние? – спросила Василиса у подруг, так и не успев вникнуть в суть Митиной истории.

– Собрание у Марьяны. Она затеяла пополнить ряды, – ответила Анисья. – Надеюсь, хоть у нее никто не начнет целоваться по углам.

– Какие тут могут быть планы! – вздохнула Маргарита. – Мы и шагу из Заречья не можем сделать. Это Анисье повезло: Велес в прошлый раз ее выпустила. А мне остается мокнуть здесь. Надо сходить проведать лошадей.

– Но мама попросила за меня разрешение у Велес, – отозвалась Василиса. – В пятницу юбилей у бабушки. И Велес разрешила мне на один день покинуть Заречье. Я хотела вас тоже позвать в гости – думала, мы испечем бабушке какой-нибудь праздничный пирог, она бы обрадовалась.

– Я не могу, я обещала прийти к Марьяне. Да и Велес вряд ли выпустит меня во второй раз. Но ты, конечно, поздравь от нас бабушку.

– А ты, Марго? – Василиса с надеждой повернулась к Огненной колдунье.

– О чем ты, Вася! Когда это я пропускала пироги? – Все еще бледная и слабая после болезни Маргарита улыбнулась в ответ. – Если ты выпросишь у главной наставницы разрешение и для меня, я с удовольствием увижусь с твоей бабулей.

– Можно мы тоже придем? – спросил вдруг Сева, и Василиса от неожиданности открыла рот. – Мы не напрашиваемся! Но я бы с радостью выбрался отсюда.

– О! Да, конечно, приходите. Только боюсь, что вам будет не очень интересно… печь пироги.

– Почему это? На прошлой неделе целители два раза помогали с пирогами Розалии Павловне. И ничего, никто не умер со скуки, – серьезно сказал Сева.

Василиса покраснела и засмеялась, а Анисья повернулась к Воздушному магу:

– Вы что, серьезно?

– Почему бы и нет?

– Марьяна тебя тоже приглашала. – Анисья перевела взгляд на брата.

– Я знаю. Но у нее будут одни девчонки. Что мне там делать?

– У Василисы пока тоже одни девочки…

– А я и не говорил, что иду к ней.

– Ладно, – заключил Сева. – Я приду один. Ну то есть с Маргаритой. Василиса, так ты точно не против?

– Нет, приходи. Конечно, приходи. Моя бабушка будет очень рада! На ее дне рождения давно не было молодых гостей.

* * *

Эхо шагов звонко отлетало от стен. Усыпляющий холод в любом другом случае показался бы всего лишь приятной прохладой. Тусклая, пятнистая темнота – уютным полумраком, а враждебные стены, исчезающие в черноте потолка, словно в склепе, – красивыми арками. Но сейчас для Водяной колдуньи, ступавшей по ледяному полу, холод оставался холодом, темнота темнотой, а стены – границами склепа, где ее, как ей казалось, похоронили заживо.

Она шла медленно, с застывшим на лице безжизненным выражением. Ее лицо осунулось, русые волосы своей длиной удивляли даже навеки замерших статуй, которые изумленно вылупляли каменные глаза ей вслед. Они смотрели на нее пристально, провожали взглядом, ожидая той минуты, когда же она присоединится к их числу: она уже и так мало чем от них отличалась – разве что пока могла двигаться.

Рядом с бледной колдуньей шла высокая ведьма в узком черном платье с накинутым поверх плащом. Она бестактно и даже грубо подталкивала девушку вперед:

– Поторопись.

И через несколько секунд добавила:

– Не смей молчать, когда он будет говорить с тобой! Я вижу, тебя не приучили уважать великих магов, но здесь ты будешь вести себя так, как полагается! Ты поняла?

Водяная колдунья ничего не ответила, продолжая взглядом скользить по стенам и каменным плитам пола, исчезающим у нее под ногами. Она не знала, о чем думает эта женщина, но ясно ощущала ее страх. И кого же она так боится?

Вскоре обе они остановились перед дверью, из-за которой лился свет.

– Иди, – сказала колдунья и снова подтолкнула Полину.

За дверью открылась комната, в первое мгновение показавшаяся просто-напросто утонувшей в солнечном свете. Но чуть позже, когда глаза привыкли к нему, стало ясно, что свет вовсе не был ослепительным. Довольно угрюмое, даже чуть сероватое утреннее солнце проникало сквозь окна. В центре комнаты стоял стол на мощных изогнутых ножках: за ним вполне можно было рассадить дюжину человек, однако стулья пустовали, за исключением самого дальнего. На нем сидел мужчина. Он тут же встал, едва за девушкой закрылись тяжелые двери. Полина отметила его огромный рост, взлохмаченные длинные волосы, убранные назад, стянутый кафтаном внушительный торс. Трудно было определить его возраст. Стихия тоже была будто скрыта, но телосложением колдун походил на Земляного.