Темные ночи - [61]

— А по-моему, он все-таки заколдован, — с сомнением сказала она. — Не думаю, что эта штука мне понравится.

— Обязательно понравится. Смотри, как она не хочет с тобой расставаться.

Дардаш опять отработанным движением швырнул крест в море, и тот повторил свой удивительный круговой полет, на этот раз вернувшись еще ближе к месту, откуда был запущен. Нирринин отскочила от него, но теперь в ее глазах было больше любопытства, чем опасения, и после третьего броска она уже отважилась поднять крест и передать его Дардашу.

Маг продолжал бросать крест, изменяя скорость и направление полета, а потом они затеяли игру, увертываясь от неизменно возвращавшегося снаряда. Вскоре несколько дворцовых служителей и высокопоставленных придворных, привлеченных смехом Нирринин, собрались поглазеть на спектакль. Словно не замечая зрителей, Дардаш продолжал без устали бросать крест, но на самом деле не упускал ни одной детали из их разговоров и вскоре понял — просто по тому, как изменился гомон голосов, — что его план начал претворяться в жизнь. Он обернулся и увидел, как кучка придворных расступилась, давая дорогу красивому, хрупкому молодому человеку с осанкой, в которой удивительным образом сочетались непринужденность и властность.

«Это новая разновидность высокомерия, — подумал Дардаш. — Вот человек, который понимает, что ему не надо даже пытаться производить впечатление на других».

Но мысли эти испарились, когда он впервые увидел вблизи молодого короля и ощутил на себе психическую власть правителя. Дардаш как искусный маг отлично понимал, что его призвание — нечто большее, чем готовность и умение запоминать заклинания. Не раз ему приходилось сталкиваться — часто в самой обычной жизни — с людьми, обладавшими мощным магическим потенциалом, но никогда прежде он не встречал человеческое существо с такой мошной харизмой. Дардаш внезапно испытал растерянность и смущение от того, что попал в общество человека, который может без труда обойти мага в его собственном ремесле.

— Ты, должно быть, новый помощник Уртарры, — с небрежной любезностью сказал Маркурадес. — Надеюсь, тебе по душе пребывание в Бхитсале.

Дардаш поклонился:

— Я наслаждаюсь им, государь. И оно дает мне привилегию служить Вашему Величеству.

Про себя он подумал: «Имею ли я право, несмотря на видения Уртарры, убить подобного человека?».

— Сожалею, что мы не встретились раньше, но на мое внимание претендуют мириады… — Маркурадес замолк и взглянул на Нирринин. — Впрочем, я полагаю, что ты вряд ли нуждаешься в утешении.

Нирринин улыбнулась и потупила взор с видом, который — как подсказывала обостренная чувствительность Дардаша — не имел ничего общего со скромностью. «Сука, — подумал он, сам испугавшись силы своей ненависти, — эта сука готова отдаться ему прямо здесь, на глазах у всех».

— Я вижу, ты мастак не только по гороскопам. — Маркурадес кивнул на крест, лежащий на траве. — На первый взгляд твой кусок дерева наделен магической силой, но поскольку я не верю в эти фокусы, то предположу, что все дело в скрытых свойствах его формы.

— Разумеется, государь. — Дардаш поднял крест и, лелея в душе мысль об убийстве, начал объяснять все, что знал о принципах аэродинамики, благодаря которым снаряд совершал свой круговой полет. Теперь, когда его отношение к Маркурадесу оформилось окончательно, тот факт, что король обращается с ним на равных и облачен в простое льняное одеяние без каких-либо украшений, служил лишним подтверждением невероятного высокомерия и самонадеянной гордости правителя. Нетрудно было представить, как эти свойства со временем преобразятся в тяжкое и опасное помешательство, постепенно развращая юного короля, пока тот не станет чудовищем, которого еще не видел свет.

— Как только крест прекращает вращаться, он падает на землю, — пояснил Дардаш. — Это доказывает, что именно быстрое движение лопастей в воздухе делает его легким, как летящее по ветру семя чертополоха. Я часто думаю, что если бы человек смог построить большой крест, десятка два шагов в размахе и с точно таким же очертанием лопастей, и придумать способ заставить его быстро вращаться, то он воспарил бы, как орел, поднявшись выше всех земель и всех людей на свете.

Дардаш остановился и посмотрел на короля, выбирая точный момент.

— Но, увы, такая затея невыполнима.

Глаза Маркурадеса, поглощенного новой идеей, заблестели.

— Я не согласен с тобой, Дардаш. Мне кажется, такую машину можно построить.

— Но вес лопастей…

— Конечно, глупо использовать для этого сплошное дерево, — прервал Маркурадес, и его голос сделался более резким. — Нет, мне думается, это должна быть легкая рама, обтянутая кожей или… еще лучше — шелком. Да, шелком!

Дардаш покачал головой:

— Ни один человек, даже самый могучий борец, не сможет вращать лопасти достаточно быстро.

— Тебе, как и всем звездочетам, недостает знаний о таких сугубо земных субстанциях, как медь, вода… и огонь, — ответил Маркурадес, вышагивая по кругу. — Я могу внутри малого пространства произвести силу, равную силе десяти человек, силе лошади… Проблема в том, как заставить ее служить моим желаниям. Она должна быть направлена… и… и…