Темные игры - 2 - [17]

Он шел берегом отравленной Охты и ликовал: до чего же всё удачно сложилось! Но одновременно где-то глубоко шевелилась и неприятная мыслишка. Это что же получается? Любой террорист этак может накупить самой ядовитой химии, пробраться на водопроводную станцию, и... Ладно, пусть о таких вариантах думают те, кому за это деньги платят. А у Паши задача простая: сегодня же начать процесс перевода Лющенко в новое агрегатное состояние.

В жидкое.

2.

– Я вот всё репу чешу: и зачем людям стоко кислоты? – задумчиво спросил лысый и пузатый не то кладовщик, не то завскладом.

Паша похолодел. Голова стала пустой и звонкой. И в звенящей пустоте мелькнул спасительный ответ.

– Кому зачем, – сказал он, умудрившись не дрогнуть голосом. – Кому для жены, кому для тещи...

Это была концовка весьма бородатого анекдота, но кладовщик долго гыгыкал, колыхая жировыми складками. И удалился в недра склада, идиотских вопросов больше не задавая.

Через двадцать минут Паша стал законным владельцем двух двадцатипятилитровых бутылей с кислотой азотной (хч) и четырех аналогичных емкостей с кислотой серной (чда). Что означали эти указанные в скобках буковки, стоявшие и в прайс-листе, и в накладной, Шикунов не имел понятия. Подозревал, что степень очистки и количество допустимых примесей.

Но Паша здраво рассудил, что для стервы Лющенко чистота продукта теперь куда менее важна, чем крепость, – и выбирая товар, ориентировался лишь на то, чтобы цена напротив названия стояла поменьше. Оптовые цены на кислоты, честно говоря, оказались невелики. С учетом тары (чтобы не мелькать потом у подъезда с огромными оплетенными бутылями, пришлось доплатить за деревянные ящики, упирая на предстоящую пересылку) Шикунов выложил немногим больше двух с половиной тысяч рублей. Дешевка. Стандартные – с гробом, венками, местом на кладбище и т. д. – похороны Лющенко наверняка бы обошлись на порядок дороже...

– Транспорт у вас здесь? – спросил кладовщик, начав оформлять пропуск на вывоз материальных ценностей. – В смысле – на территории?

– Нет, оставил за воротами, – сказал Паша. – Доставите до проходной? – кивнул он на ящики с бутылями.

Конечно, нанятую за разумную сумму «Газель» куда проще было подогнать прямо к «Балт-Реактиву». Но тогда, во-первых, и ее номер, и грузоотправитель, и грузополучатель (пусть и липовый) были бы записаны охраной. Во-вторых, водитель узнал бы, что и откуда вез. А так – поди догадайся, кто и что вывозит с территории комбината. Фирм-арендаторов тут немерено.

Кладовщик долго ворчал: у тележки, дескать, отломалось колесо, а сварщик без бутылки приваривать никак не желает; похмельные же грузчики запропастились неведомо куда, а отлавливать их по всей территории в его обязанности не входит, его дело – отпускать товар, и вообще...

Протянутая сторублевка тут же оборвала нытьё толстяка и кардинальным образом изменила ситуацию. Мгновенно нашлась и исправная тележка, и два грузчика – на вид, действительно, весьма похмельные. Паша, тоже после вчерашнего находившийся не лучшей форме, мысленно им посочувствовал, но денег больше не дал. Пускай кладовщик делится.

Чем ближе груженая кислотой тележка приближалась к проходной комбината, тем тревожнее становилось Шикунову. Казалось, что сейчас, именно сейчас, все сорвется. Все рухнет под откос. Охранники на проходной изучат вдумчиво накладную, посмотрят повнимательнее на бледное Пашино лицо, и... И всё. Каюк. Капут. Попросят пройти для выяснения личности, и позвонят куда надо, и байками о позабытом паспорте уже не отделаешься, и рано или поздно всплывет лежащая в ванне Лющенко. Она всплывет. А Паша утонет. Навсегда утонет...

Картинки провала в самом финале успешно проведенной операции вставали перед его мысленным взором такие яркие, что Паша чуть было не смалодушничал. Чуть было не сунул пропуск и накладную грузчикам, предоставив им пересекать последний барьер в одиночестве. Но сдержался.

Всё прошло гладко.

Охранник, пенсионных лет мужичонка – камуфляж смотрелся на нем маскарадно – небрежно сосчитал места груза:... четыре, пять, шесть... – всё в порядке. Нажатием кнопки открыл ворота, тележка выкатилась наружу. Вскоре ящики перекочевали в кузов «Газели».

И только когда проходная комбината исчезла из вида. Паша мысленно завопил: ПОЛУЧИЛОСЬ, БЛЯ, ПОЛУЧИЛОСЬ!!!

И дальше всё получится.

3.

Как ни хотелось побыстрее НАЧАТЬ (точнее говоря, побыстрее ЗАКОНЧИТЬ), сразу к своему дому Шикунов не поехал. Попросил высадить его на Светлановском проспекте, неподалеку от рынка, – где после десятиминутного голосования поймал другую машину, «форд»-микроавтобус. И лишь тогда назвал водителю свой настоящий адрес. Мало ли кто и какой товар везет с рынка?..

Всё, последняя тонкая ниточка, что вела от «Балт-Реактива» к его ванной, оборвана. Через двое суток не останется ни единого следа, ни единой улики.

Всего двое суток...

Целых двое суток...

Надо как-то прожить эти сорок восемь часов, пока стерва будет переходить в пригодное для перекачки по трубам состояние. Не свихнуться от ночных звуков и кошмаров, не шарахаться от милицейских машин и случайных прохожих.

Проживу, уверенно подумал Шикунов. Не свихнусь. Не стану шарахаться...