Темные алтари - [91]
…Ослепленные тропическим солнцем, лишенные тени в своем каменном ложе, будто сваленные в кучу, ленивые, со свисающими животами, касающимися горячего цемента, с зажатыми хвостами и растопыренными когтями, покрытые многочисленными подсыхающими ранами и трещинами, высоко задрав плоские головы — болотно-зеленые, похожие на черепа, — аллигаторы дремали.
Часами напролет дремлют они, безучастные ко всему окружающему.
Свесившись с отполированного многочисленными локтями и ладонями цементного парапета, Джоан долго смотрела на дремлющих хищников.
…Но вот, словно разбуженная каким-то сигналом, вся эта громада начинает лениво, медленно шевелиться. Туловища поворачиваются, когти скрипят, панцири скрежещут. Зловонный дух колышется над ними. Раскрываются пасти с острыми пилообразными зубами. Свирепые, остервеневшие от жары, со слезящимися глазами, вцепившиеся друг в друга мертвой хваткой, аллигаторы оживают.
Следы новых укусов вскоре темнеют — тропическое солнце быстро подсушивает кровь.
Потом вся громада вдруг затихает под палящими солнечными лучами.
И снова часами напролет будут безучастно дремать аллигаторы в солнечной горячей слизи, ленивые, неподвижные, кроткие…
Джоан ни о чем не думала. В ее блестящих круглых глазах, как в овальных зеркальцах, отражались уменьшенные тела аллигаторов, таких же, каких она видела во сне.
Вдруг в воздухе пронесся сначала далекий и тихий, а затем все усиливающийся высокий металлический гул. Джоан рассеянно подняла голову — совсем низко летел полицейский вертолет. На нее пахнуло ветерком, мгновенная тень пробежала по ней, по каменному ложу аллигаторов — и вертолет растаял в небесной синеве.
Состр тоже услышал гул, а потом увидел вертолет.
Он остановил «форд» на перекрестке и ждал сигнала светофора. Вокруг рокотали моторы, но этот шум был привычен для слуха, а вот гул летящего вдоль Кортес-роуд вертолета с серебристым шерифским знаком на боку различался сразу. Вертолет летел с севера, куда направлялся Состр.
По утрам он прежде всего ехал на ближайшие к Роуз-бич теннисные корты, спортивные площадки и бассейны, выбирая самый прямой путь, и работал точно, быстро, не теряя времени понапрасну. Порой он выполнял и случайную работу — чистил гараж или мыл машину по просьбе их владельцев, стараясь уложиться в отведенное для работы время. Деньги за дополнительный труд составляли часть его дневного дохода. За то, что он мыл, подметал, наносил белые дорожные линии, натягивал сетки, платили мало. Но в его умении кончать работу быстро и охватывать сразу несколько точек заключался залог его относительного материального благополучия. В разгар курортного сезона работы прибавлялось — все старались поддерживать чистоту в помещениях и на улицах, иначе невозможно было бы привлечь в город большое количество отдыхающих и туристов.
Поздней весной жизнь как бы замирала, и Состр на долгие месяцы — до следующего сезона — оставался без работы. Все увеселительные заведения пустели, дельфинариум закрывался. И они с Джоан по целым дням слонялись без дела по городу.
В невыносимо жаркие летние месяцы Состр особенно остро чувствовал, что навсегда упустил возможность добиться успеха в спорте. Время, когда надо было постоянно тренироваться, безвозвратно ушло. Никогда уже он не сможет превратить свое тело в гибкую мощную пружину, а врожденную подвижность и целенаправленность — в полет… Он был левшой, у него были невероятно длинные цепкие руки, в баскетболе это давало ему громадное преимущество. Только теперь-то, конечно, все его врожденные распрекрасные спортивные качества ничего не стоят. Время упущено, поезд, как говорится, ушел…
Загорелся зеленый светофор. Состр поехал дальше. Он миновал бедный квартал с ветхими деревянными домишками, полуразвалившимися, брошенными (на их месте собирались в ближайшее время строить отели), и вскоре выехал к дугообразному зданию бассейна, который он чистил ежедневно. Заасфальтированный двор напротив здания заполняли четкие прямые ряды металлических гаражей с плоскими крышами.
Состр поставил машину у лестницы, ведущей к застекленным входным дверям гостиничного здания. По внешней стене его полз, точно майский жук, лифт. Гостиница была современной, комфортабельной, с верандами, нависающими над океаном. Номера здесь стоили дорого.
Возле «форда» остановилась серая почтовая машина, почтальон — усатый русоволосый человек с рыжеватыми бакенбардами, в форменной серой рубашке с короткими рукавами, в серых брюках с черными лампасами, в черных остроносых ботинках — стал раскладывать почту по ящикам.
— Здравствуй, Состр! — поздоровался он, лишь на мгновение оторвав взгляд от груды газет, журналов и писем, быстро и точно бросая их в ящики.
— Привет, Олдон, — ответил Состр.
Во дворе стояла машина, которая вывозила мусор. Шофер был белым, а двое рабочих, которые выгребали из шахты мусор и бросали его в недра машины, — чернокожими. Их лица лоснились от пота.
И шофер, и грузчики знали Состра, они поздоровались с ним, он приветливо ответил, и на душе у него вдруг полегчало. Он подумал, что все эти люди и тысячи таких, как они, с которыми он встречается ежедневно (и среди них, конечно, Гордон, Шарли и даже Лоренс), не имеют ничего общего ни с домогательствами банков и предпринимателей, покушающимися на Роуз-бич, ни с прибытием Ральфа Роджерса в их город. И если они и не ходят в заведения, подобные «Келгринс-дилижанс», то вовсе не потому, что не любят черный джаз и чернокожих, — вся их жизнь проходит бок о бок с чернокожим населением. И все же кто-то из этих людей встречал вчера — правда, с открытыми лицами — Великого Дракона штата, а еще больше таких, кто закрывает лицо капюшоном, прячется за белыми мантиями, словно где-то, когда-то, в какой-то иной жизни, не связанной с их трудовыми буднями, некие невидимые силы вовлекли их в опасную игру, которая будто бы велась от имени и во имя всех белых. В эту жестокую игру вопреки своему желанию чаще всего оказывались вовлеченными все белые и все чернокожие.
От издателяКнига о софийских школьниках, их дружбе, отваге, душевной деликатности, проявившихся в трудных обстоятельствах, когда требовалось участие в судьбе маленького мальчика из неблагополучной семьи.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.