Темное Происхождение: рождение Пси-Корпуса - [26]

"Один". Это было самым важным.

Кто-то по-прежнему касался его разума – очень осторожно, но он чувствовал это. Он видел перед своими глазами сменяющиеся изображения смеющегося черепа, охотившегося кота.

Он прошел через другой вагон, пытаясь понять, сколько времени. Он жалел о своих часах. Фамильная ценность, японские, им было больше сотни лет. Пришлось продать их, чтобы купить билеты. Он посмотрел на табло, но все они были заняты рекламой дешевых, очень дешевых билетов в Российский Консорциум. Судя по всему, уже далеко за полночь.

Он шел по зловеще молчаливому поезду, пока наконец-то не раздался звон колокольчика, и диктор не объявил: "Прага".

Он подошел к двери. Он ощущал триумф, приближающийся к нему словно шторм, но не знал, с какой стороны. Может… может, есть еще один беглец. Или вор. Он подавил истерический смех – смех из-за себя самого, что он может почувствовать облегчение, что рядом был вор, или убийца. Что за мир. Что за мир!

Двери зашипели, открываясь, и он шагнул на перрон. Холодный ветер принес к нему запах города – медно-желтый и спертый.

"Взять его! Вот он!"

Три разума взорвались движением где-то очень близко, так что он чуть не вскрикнул. Они были повсюду – и одновременно нигде. Он побежал быстрее. Он находился в хорошей форме – он был разбойником в "казаках-разбойниках".

Беглец. Поначалу все складывалось хорошо – тест не выявил его в детстве. Потом он встретил Мэри. Мэри ни разу не тестировали. Ее отец, биохимик, каким-то образом сфальсифицировал результаты. Но теперь его уже нет, а все знают, что Метка передается через мать, и у Лэна наверняка она есть. Переезжая с места на место, убегая отовсюду, двенадцать лет им удавалось избегать теста. И от одного человека он услышал, что нужно бежать в Индию, где любят тэпов, где к ним станут относиться иначе.

Он спрыгнул вниз на пути. Один из голосов затих. Он оторвался от них! Может, ему удастся найти католическую церковь, обрести убежище. Разве в Праге нет католических церквей? Может, он найдет хотя бы одну.

Он быстро бежал по путям. Неподалеку появился охранник в форме и начал стрелять – нормал, полагавший, что его единственным преступлением была попытка сбежать, не заплатив.

Но нет, его преступление было значительно серьезнее. Само его существование – преступление.

Он выскочил из вокзала, оказавшись под небесами кофейного цвета со слабым молочным проблеском на востоке. Почти утро. Пути находились на три метра ниже уровня земли, но сбоку виднелась лесенка для рабочих. Выбравшись в город, он сможет раствориться среди миллионов других разумов, уничтожить себя.

"Один. Заблудился. В беде. На помощь!"

Мэри знала, что делать дальше. Он просто должен сбить их со следа, отвести угрозу от "Мэри и Лэна".

(блок) Проклиная себя. Как это могло проскочить?

– Стой! – закричал нормал.

Но он уже был наверху, на почти пустынной улице.

И там стояла она – женщина из его сна, янтарно-черные с серебряной проседью волосы были заплетены в тугую косу, слегка раскосые глаза светились торжеством. Она была одета в черное.

"Больше не надо бежать. Я здесь, чтобы помочь тебе".

Он повернулся и побежал в другую сторону – как раз вовремя, чтобы уловить вспышку нейроразрядника в руках охранника. Заряд попал ему в грудь.

Его ноги подкосились, но он сумел сделать еще несколько шагов к ограде, окружающей железнодорожные пути.

Вспышка – когда заряд снова попал в него. Словно включилось замедленное изображение – его ноги заплелись, пути резко понеслись навстречу ему, что-то ударило его по шее. По инерции его перевернуло на спину. Он не мог пошевелить головой, но видел охранника, смотрящего на него сверху вниз. И ангела смерти, подошедшего к нормалу.

– Я захватил его для вас, – сказал охранник на английском, и они оба начали растворяться.

Он ощутил ненависть женщины. "Нормалы". Ее ненависть была похожей на кинжал.

Мгновением спустя – он не видел, что она сделала, – охранник присоединился к нему на путях, и его удивление быстро превратилось в забытье.

Он снова попытался пошевелиться. Никак не мог понять, дышит он или нет.

Женщина: (с легкой печалью) "Почему ты побежал?"

Он пытался оставаться в сознании. Неужели она действительно передает ему? Как она может спрашивать такое?

(смирение, пренебрежение, горечь и лед) "Потому что я хочу жить своей жизнью".

Женщина: "Ты не можешь получить этого – среди нормалов. Ты и сам знаешь. Они ненавидят нас, боятся нас. Ты можешь находиться в безопасности только с нами".

(в ярости) "Я видел лагеря".

Женщина: (раздражение, презрение) "Лагеря для глупцов".

Она появилось в поле зрения, опустившись на колени рядом с ним. Возник еще один голос, задыхающийся, гибкий как тростник.

Голос-тростник: "Он выживет?"

Женщина: "Не знаю. У него сломана шея. Скорая едет?"

Голос-тростник: "Конечно. Это он расправился с нормалом?"

Женщина, образы: "нормал, стреляющий в Дидье, женщина наносит удар в ему в горло, тот чувствует, что у него сломано горло, изумление, попытки вдохнуть воздух, возглас вроде "Папа" в тот момент, когда его череп разламывается от удара о землю".

Голос-тростник: "Для одного дня ты слишком далеко зашла, Блад. Ты не можешь просто так убивать нормалов".