Темное обольщение - [41]

Поев, она отодвинула от себя тарелку. Рано или поздно ей придется посмотреть Малкольму в глаза. Правда, она пока не знала, что скажет ему, да и как вообще поведет себя с ним. Лишь в одном не было никаких сомнений: никаких угрызений совести по поводу вчерашнего она не испытывала. Более того, притворяться, что она раскаивается, было бы лицемерием. Такой ночи, как эта, у нее не было давно.

Подумала и тотчас ощутила, как заливается краской. Малкольм – великолепный любовник, одновременно и нежный, и страстный. Так что ей придется расстаться с кое-какими из своих стереотипов. Она больше никогда не назовет его заносчивым средневековым самцом. Нет, конечно, он отнюдь не прост, зато как хорош в постели! Кстати, она бы не прочь оказаться в этой самой постели прямо сейчас! При этой мысли почему-то тотчас сделались ватными ноги.

«Не ходи туда», – приказала она самой себе и направилась к двери. Уж кого-кого, а себя она знала. Ведь случись им стать любовниками по-настоящему, она тотчас бы в него влюбилась. А вот это ей уже ни к чему. Не стоит слишком привязываться к нему душой. Надо быть полной дурой, ненормальной, чтобы влюбиться в Малкольма, особенно учитывая обстоятельства. И Клэр очередной раз попыталась убедить себя в том, что испытывает к этому средневековому сердцееду лишь академический интерес.

Стоило ей распахнуть двери, как в лицо ударил порыв ледяного горного ветра – боже, даже не верится, что сейчас лето! Клэр замерла на верхней ступеньке лестницы. Внизу около десятка мужчин седлали своих коней. Прямо под ней, держа под уздцы двух оседланных лошадей, стоял Малкольм и разговаривал с Ройсом. В следующее мгновение они оба, как по команде, обернулись в ее сторону.

Клэр встретилась с Малкольмом взглядом и тотчас зарделась. Ну вот, подумала она, что и следовало ожидать. Ведь что они знают друг о друге – почти ничего. Боясь посмотреть ему в глаза, она стала спускаться по ступеням. Пусть он думает о ней все, что хочет, что она женщина распущенных нравов, – впрочем, насколько далеко это утверждение от истины? Малкольм шагнул ей навстречу.

– Ну как, хорошо отдохнула? – поинтересовался он.

Он буквально сверлил, сжигал ее взглядом. Клэр не могла с уверенностью сказать, что он имеет в виду – сон или же физическое удовлетворение перед тем, как уснуть.

– Да. А ты как? – Нужно проявить учтивость, подумала она про себя, но как только вопрос сорвался у нее с языка, она тотчас пожалела. Скорее всего, он всю ночь до самого рассвета проворочался в постели.

Он пристально посмотрел на нее, затем пожал плечами и перевел взгляд на ее шею, после чего принялся расстегивать пряжку, которой она неловко сколола плащ.

– Тебе нужна одежда, – сказал он. – Как только прибудем в Данрох, я найду для тебя платье.

С этими словами он сорвал с ее плеч длинный, странной формы плащ, как следует его тряхнул, сложил, правда, не совсем ровно, перебросил ей через плечо и снова заколол. Теперь плащ ниспадал ей до колен, закрывая от посторонних глаз бедра и юбку. Клэр сглотнула застрявший в горле комок:

– Спасибо.

Одно только легкое прикосновение его рук вновь вызвало у нее дрожь. И как только она сумеет изучать свои книги, святилище, тайное общество – да что угодно, помимо этого средневекового мачо?

Их взгляды встретились.

– Похоже, я единственный, у кого есть глаза, – произнес он с легкой улыбкой и кивнул в сторону Ройса. На лице старого горца читалось недовольство.

Клэр не слишком переживала по поводу того, будет ли он разглядывать ее ноги или нет. Как вообще можно было о чем-то думать, когда рядом с нею Малкольм! Интересно, что он думает по поводу предыдущей ночи? Кто знает, вдруг у него каждую ночь в постели по новой женщине? Что, в свою очередь, означает, что их ночь мало что для него значит. Впрочем, оно даже к лучшему. Потому что лично для нее эта ночь значила ой как много. Так что ей в срочном порядке следовало разобраться в собственных чувствах, даже если сделать это было не так-то легко.

Малкольм помог ей сесть в седло, после чего запрыгнул на своего скакуна. Клэр вскоре поняла: для путешествия он выделил ей старую и спокойную лошадь, за что она была ему благодарна. Слегка пришпорив свою кобылу, она подъехала к Ройсу.

– Спасибо за комнату, постель и угощение, – поблагодарила она старого горца.

– Всегда к вашим услугам, леди Клэр. Приятного путешествия.

Его улыбка сделалась лукавой и многозначительной, словно он о чем-то догадывался. Оставалось лишь надеяться, что она не слишком громко кричала ночью.

– Всего доброго! – сказала она на прощание и, залившись краской, поскакала вперед.

Малкольм взмахнул рукой, и его дружина тотчас выстроилась колонной позади них с Клэр.

– Мы с тобой поговорим, как только я вернусь из Оу, – сказал он, обращаясь к Ройсу.

Тот кивнул и взял лошадь Малкольма под уздцы:

– Главное, не натвори глупостей.

Малкольм заставил себя улыбнуться. Подняв руку, он посмотрел на Клэр, и они двинулись в узкий проход в крепостной стене. Миновав темный каменный туннель, они бок о бок переехали перекидной мост, и в следующее мгновение им в глаза ударило слепящее солнце.