Тёмное крыло - [14]

В меркнущем свете дня все рукокрылы собрались на могучих ветвях секвойи, обеспокоенные слухами о крылатом существе, которое промчалось через поляну. Многие наблюдали его ужасающее пике и, конечно же, об этом событии слышали все. Некоторых эта тварь едва не превратила в лепёшку.

На вершине большого наплыва на стволе секвойи, на виду у всех собравшихся рукокрылов, восседали Икарон и трое старейшин. Вечерний птичий хор умолк, и по всему лесу разнеслась ритмичная песня сверчков.

Сумрак сидел рядом с Сильфидой и матерю, с нетерпением ожидая начала собрания. Он был измотан долгим подъёмом и происшествием с ящером, но сейчас, когда он глядел на своего отца, его усталости словно и в помине не было. Даже хотя Икарон был далеко, он казался крупнее и сильнее, чем обычно. Сумрак надеялся, что Папа мог разглядеть его со своей высоты. Он поднял парус, чтобы привлечь внимание отца, и пришёл в восхищение, когда Папа сделал ответный жест. Сумрак огляделся, чтобы посмотреть, видел ли кто-нибудь из молодняка, как они обменялись жестами. Он был вполне уверен в том, что несколько из них бросали на него завистливые взгляды и шептались, вне всяких сомнений кипя от зависти, потому что не их отцы были предводителями. Он попытался найти в толпе Кливера, но не сумел.

Сумрак никогда не видел, чтобы собиралось так много членов колонии. Собрания созывались лишь по поводу случаев исключительной важности. До этого всем, что он видел, были мелкие споры об охотничьих присадах или о брачных партнёрах. Обычно рукокрылам не требовалось собираться. Всё, что им нужно было знать, передавалось с ветки на ветку, от семьи к семье, от родителей к детям. Узнавать нужно было не так уж и много.

До сих пор в жизни колонии не было серьёзных происшествий. Рукокрылы мало когда удалялись от огромных секвой, окружающих поляну. Они никогда не рисковали спускаться на землю, поэтому их совсем не видели никакие другие животные, кроме птиц высоко на деревьях и в небе. Сумрак слышал, как многие говорили, что их мир был превосходен. Здесь всегда было тепло. Были пища и вода, хорошие присады — и никаких хищников. Они могли охотиться и размножаться в полной безопасности.

Сумрак не переставал думать о том, что это нападение ящера (если его вообще можно так назвать) было самым важным событием в его жизни — и он был доволен тем, что оказался хоть немного задействован в нём. Но он также слегка нервничал, видя своего отца таким серьёзным, а все сотни рукокрылов, обычно таких шумных и активных, смирными и притихшими, едва только Икарон заговорил, описывая случившееся сегодня днём.

— Появятся ли другие? — выкрикнул кто-то, когда Икарон умолк.

— Вряд ли, — ответил Икарон. — Это первый из тех, кого я видел почти за двадцать лет.

Сумрак дёрнул парусами от удивления. Отец вообще никогда и ничего не говорил ему о том, что видел ящеров. Считалось, что они пропали очень давно.

— Если есть один, то откуда мы узнаем, что нет других? — спросил кто-то ещё.

— Этот был старым, — ответил Барат, — и почти ослепшим. У него была катаракта на обоих глазах.

Сумрак вспомнил луну в облаках в его глазу.

— Мой сын Сумрак видел, как он разбился, — сказал собравшимся Икарон. — Он говорил, что чудище летело беспорядочно. Действительно, на его крыльях была гниль, которая убила многих из ящеров.

Сумрак усмехнулся Сильфиде, довольный, что его упомянули на собрании. На мгновение он вообразил себя там, наверху. Предводитель. Почему бы и нет? Это было возможно. Но мысль об этом была трудной и неприятной, потому что это означало смерть его отца и всех братьев, и он не мог вообразить себе ничего ужаснее этого.

— Возможно, если бы твой молодняк не играл в воздухе, существо не заметило бы их, и не направилось бы в сторону поляны.

Укоризненные слова произнесла Нова, единственная самка-старейшина, и адресованы они были Икарону.

— Многих из нас могли убить, — сказала она.

Сумрак ощерил зубы. Это было вообще несправедливо.

— Ящер не охотился, — ответил ей Икарон. — Я считаю, что он был в предсмертных муках.

— Кто может поручиться за то, что поблизости нет гнезда? — продолжила Нова. Хотя Нова была почти такой же старой, как его отец, она всё ещё могла похвастаться густым покровом пламенно-медной шерсти, не потускневшей с возрастом. Цвет её шерсти подходил к вспыльчивому темпераменту: Сумрак крайне редко видел её разговаривающей с другими рукокрылами, и зачастую она проявляла упрямство и любила спорить… сильно напоминая тем самым своего внучатого племянника Кливера, подумал он, сопя. Сумрак всегда ощущал, что Нова не любит его отца, хотя Папа, похоже, никогда не давал ей спуску с её враждебностью.

Икарон кивнул.

— Но даже если это так, эти летуны мало чем угрожают нам. Они называются кетцалями, — сказал он собранию. — Это самые крупные из крылатых ящеров. Они выхватывают рыбу из мелкой воды и животных из грязи. Или они осматривают равнины в поисках добычи. Они не могут охотиться в лесу. Полог леса скрывает нас и обеспечивает нам безопасность.

Сумрак поразился тому, с каким знанием дела говорил его отец. Сколько же у него было опыта встреч с этими существами?