Темная звезда - [35]

Ли замерла. Мысли ее мчались по кругу, пытаясь найти выход. Она, конечно, могла отказаться наотрез и даже подумывала это сделать, теперь понимая, что Тэсс именно потому и последовала за ней в холл, когда приехал Руис.

— Не сделаю ничего подобного, — твердо заявила она. — Выбери другое желание.

— С чего это? — заупрямилась Тэсс. — Это одно из правил игры.

Ли не смогла бы взглянуть на Руиса, даже если бы от этого зависела ее жизнь. И тут, как гром с неба, как озарение, пришел ответ:

— Это тебе ничего не даст, — с притворной небрежностью заметила она. — Я хочу сказать вы все… будете… ну…

— Ты хочешь сказать, мы будем отвлекать вас обоих? — закончила за нее Тэсс с видом знатока. — Не важно. Я думаю, что у вас и так все получится достаточно убедительно.

— Ты и понятия не имеешь, как это будет неестественно, — мрачно возразила Ли, не осмеливаясь взглянуть на Руиса.

— В чем дело? — нетерпеливо поинтересовалась Тэсс. — Можно подумать, что ты с ним ни разу не целовалась.

«Так оно и есть», — подумала про себя Ли.

— Да она просто стесняется, — прямо сказал Руис, и Ли успела быстро взглянуть на него, и обнаружила, что он выглядит так, будто вся эта история забавляет его. Однако, несмотря на выражение его лица, она чувствовала, что он сердится. Он уже говорил ей, что она затрудняется в исполнении своей роли, и теперь, молча, повторил ей то же обвинение.

Она была рада, что отсутствуют Стелла и Брюс, иначе они бы задумались — по крайней мере, Стелла — смущение или что-то другое мешает ей, особенно учитывая ее неудачное замечание о том, что никто, кроме Брюса, никогда ее не целовал, и тут с искренним облегчением она услышала, как ее мать строго упрекает Тэсс, говоря, что взрослые не любят целоваться при других, и приказывая ей выбрать другое желание. Бормоча про себя что-то про людей, достаточно часто делающих это на экране, Тэсс подчинилась.

После этого инцидента вечер продолжался спокойно, но Ли постоянно замечала мелькавшую на лице матери тень сомнения и чувствовала, что Маргарет задается вопросом, не было ли какой-то еще причины, не позволившей ее дочери поцеловать сидящего с ней рядом мужчину. Когда Ли заметила это, она пожалела, что не смогла как-нибудь пересилить себя и поцеловать его, но в тот момент это ей казалось абсолютно невозможным. И даже теперь это казалось не более возможным.

Как она и ожидала, позже Руис прокомментировал это, хотя никак не помог ей, не сделал шага навстречу, когда Ли так нужна была его помощь.

Они стояли в холле, остальные, как и в прошлый раз, остались в гостиной, и Ли сразу заметила в черных глазах насмешку, становившуюся теперь хорошо знакомой, и поняла, что ее ждет.

— Я снова удивляюсь, кому из нас труднее притворяться.

Ли покраснела. — Всегда трудно целоваться на людях, — запротестовала она, — особенно с тем… — она замолкла и смущенно повела плечом.

— Особенно с тем, с кем до этого никогда не целовалась? — закончил за нее он и, когда она кивнула, добавил немного насмешливо:

— Тогда, если это исправить, тебе, может быть, будет легче потом, в подобной ситуации.

Прежде чем она успела понять, что он имел в виду, он обнял ее и довольно крепко поцеловал. Ли меньше всего ожидала чего-либо подобного, она совершенно застыла от неожиданности и через миг почувствовала, что ее представление о нем снова меняется. Все, что она говорила тогда у Рикки, было не правдой. Она ошибалась не только в том, что он не знает, как приласкать девушку, если бы даже хотел. Его поцелуй убедительно доказывал, что он далеко не впервые целовал женщину. Он прекрасно знал, как сделать поцелуй приятным. Но больше всего Ли возмутило ее собственное отношение, потому, что, любя Брюса, находила поцелуй Руиса приятным.

А если бы Ли могла видеть себя со стороны, она бы не поверила своим глазам. Лицо светилось счастьем, глаза блестели, а на губах играла улыбка. Вдруг он обнял ее крепче, и Ли взглянула на него и не могла отвести глаз, потому что в его обычно холодных и непроницаемых глазах загорелся какой-то огонек. Теперь они вовсе не были холодными. И снова, прежде чем Ли успела понять, что он собирался сделать, Руис наклонил голову и снова поцеловал ее но уже совершенно по-другому. Это был откровенно страстный, чувственный поцелуй, от которого у нее забурлила кровь. На мгновение ее потрясло, что Брюс никогда так не целовал се, не затрагивал так ее чувств, потом она перестала думать, погрузившись в свои переживания.

Когда минут через пять Маргарет вместе с Керри вышли в холл, они застали Ли все еще стоящей перед дверью.

— Родная моя, проснись, — со смехом сказала ей мать. — Ты кажешься околдованной!

Ли вздрогнула, а затем залилась румянцем. Привлеченная веселым голосом Маргарет, появилась Жюли.

— Ой, я не слышала, как вы вошли, Маргарет с легкой насмешкой улыбнулась.

— Не волнуйся, дорогая, мы только что появились. Мы слышали, как отъехала машина. — Она дотронулась пальцем до пунцовой щеки дочери, и улыбка ее стала еще насмешливее. — Неудивительно, что ты не хотела целоваться с ним при всех, если он так на тебя действует!

Ли что-то пробормотала и сбежала от них к себе в комнату.