Темная зона - [40]

– Я привык знать своих людей. – Поставил стакан обратно на стол. – Если уж на то пошло, почему ваш муж это сделал?

– Записки он не оставил, думают, это была депрессия. – Уже отвечая, она не переставала гадать, с чего это босс взялся расспрашивать ее о таких сугубо личных вещах в самом начале их совместной работы: большинство из тех, с кем она работала, приберегали свои «почему» до того времени, когда узнавали ее получше. И вдруг показалось, что причина его расспросов стала ясна. Бернадетт подняла голову от тарелки, сощурив глаза.

– Вам незачем терзаться на мой счет, если вы про это думаете. Не похоже, чтобы самоубийство было заразным.

– Если вам когда-нибудь понадобится поговорить… – невозмутимо проговорил он.

– Я в порядке.

– Отлично, – бросил Гарсиа, снова занявшись едой.

Похоже, у него отлегло от души после завершения беседы на личные темы, которые он явно считал себя обязанным обсудить с ней. «Интересно, – подумала Бернадетт, – уж не новая ли это душещипательная дребедень, которую Бюро требует от своих боссов? Вроде нет, похоже, Гарсиа делает это искренне». Она перевела разговор на работу:

– Расскажите мне побольше о коллеге, с которым мне сидеть в одном кабинете.

– Грид. Отличный малый. Толковый агент. Как я уже говорил, немного чудак. – Словно споткнувшись на слове «чудак», Гарсиа поднял глаза от тарелки и уставился на залепленную бумажками стену в другом конце квартиры. Указывая вилкой на записочки, он спросил: – А вся эта чертовщина что означает?

Бернадетт разломила лепешку ребром вилки.

– Работа над делом.

– А как же…

Голос босса выдал его. Она поняла, что у него на уме. «А как же это ваше хитрожопое видение?» И, не давая ему времени перефразировать вопрос, она ответила:

– Я пользуюсь и обычными, и нетрадиционными способами.

Гарсиа отправил в рот здоровенный кусище и принялся жевать, разглядывая ее писульки, потом положил вилку, вытер губы салфеткой и, скомкав, бросил ее на стол. Кивнув на стену, он спросил:

– Можно?

– Смотрите, – ответила Бернадетт, а сама, следя за тем, как он направляется к записям, думала, как он к ним отнесется. Ее схемы из стикеров не совсем отвечали протоколу ФБР. С другой стороны, большие шишки в столице тоже не знали бы, что и подумать о «замноге», который в воскресный вечер тащит, обжигаясь, приготовленную собственными руками еду домой к какой-то мелкой сошке – наверное, это шло вразрез с каким-нибудь федеральным правилом или политикой. На свой причудливый лад Гарсиа сам оказался отступником.

Остановившись метрах в двух от стены, босс окинул взглядом всю картину – ну прямо художественный критик, изучающий линии на скульптуре. Подошел на два шага поближе, еще на два. Скрестив руки за спиной, он наклонился вперед и принялся читать надписи на отдельных листочках. Теперь он был похож на оценщика, отыскивающего подпись как свидетельство подлинности.

– Потрясающе, – произнес он не оборачиваясь. – Значит, какие-то из этих заметок имеют отношение к вашей обычной работе ножками, а какие-то – к другому вашему способу.

«Другому способу». – Бернадетт улыбнулась про себя и произнесла ему в спину:

– Точно.

Взгляд Гарсиа задержался на одном из желтых квадратиков.

– Тут написано: «Достать личные дела персонала больницы». Это про что?

– Мы этим займемся позже.

– Вижу, у нас есть что-то вроде описания внешности, – кивнул он на другой блок схемы. – Погано, что нельзя достать более подробное.

– Мне представляется, что он врач или санитар, а может, лаборант. – Бернадетт, проткнув толстый кусок курицы, отправила его в рот.

– Что? – Гарсиа распрямился и повернулся лицом к ней.

Бернадетт прожевала, проглотила, положила вилку и взяла салфетку. Коснувшись ею уголков рта, она произнесла:

– Вы же слышали, что я сказала.

Он снова развернулся и пару минут внимательно просматривал записи.

– Помогите же разобраться. – В голосе сквозило легкое раздражение. – Я этого не вижу.

«Он так ведет себя, потому что его жена была сиделкой», – подумала Бернадетт. Подойдя к боссу, она встала по правую сторону. Вытянула руку, показывая:

– Вот. Я их свела в одну группу.

Гарсиа прочел подборку заметок:

– «Потянулся к больной женщине», «Любовник женщины», «Читает „Числа“», «Читает другую книгу». Я запутался.

– Я его видела, – сообщила Бернадетт, сделав акцент на слове «видела», чтобы он понял, что она имеет в виду. – Я видела убийцу. Вчера вечером, в больнице в центре города. Он был с пациенткой. Та лежала в постели. Я следила за его движениями, его поведением. Вот описание внешности.

– Ладно. Ну и как это приводит нас к… медицинскому работнику? Вы его что, со скальпелем видели, или он одет был во врачебную униформу, или что?

Бернадетт показалось забавным, что Гарсиа с трудом, но поверил ее видению, зато явно не мог разобраться в выводах, которые она сделала. Это потому, что его жена была сиделкой, или потому, что она, Бернадетт, ошибалась?

– Плюньте вы на мои бестолковые записи. Давайте-ка покончим с нашим острым блюдом.

Он не отозвался – вернулся к изучению стикеров. На этот раз плечи у него были расправлены. Она заставит его откликнуться, а может, и разозлит его.