Тёмная радуга - [217]

Девушка лежала, распятая на том самом единственном во всем помещении столе, совершенно обнаженная. Что это означало, взрослому человеку объяснять не надо. Возможно, та же участь ждала и меня. Рядом со столом валялась смятая и основательно порванная Милина одежда.

Я вспомнила уроки Стаса, и заставила свой нож вылезти из-за голенища сапога и разрезать часть пут. Сказать, что с меня семь потов сошло, значит, ничего не сказать, но это, естественно, досадные мелочи. Через несколько минут я сидела на полу, восстанавливая кровообращение в руках и ногах. Как ни странно — мне удалось и это! Потом я аккуратно освободила Милу и бережно уложила ее на пол, кое-как натянув на нее одежду. Девушка застонала, но в себя так и не пришла. И тогда я разозлилась. На Земле моя злость иногда была способна творить со мной чудеса по части призыва к действию всех жизненных сил и прочих резервов, вырывая меня из лап глобальных депрессий на почве личных неудач. На Церре же она обрела поистине колоссальную мощь, да такую, что знай я раньше… Впрочем, не важно. Где-то на задворках сознания на мгновение мелькнула малодушная мысль: «Домой хочу!», но я тут же прогнала ее прочь. Да и откуда у меня дом на Церре? Все пристанища, какие были, — временные. Эх, не умею я устраиваться в жизни…

Засов на двери нашей темницы уже начал скрипеть, когда я, уменьшив Милу до размера спичечного коробка, спрятала ее в ладони. Последнее, что я увидела, это перекошенную от изумления и ярости рожу Великого Инквизитора, а в следующую минуту мы оказались… у меня дома на Земле! Где состоялось неожиданное, но долгожданное для меня свидание с моей двойняшкой. Но я откуда-то знала, что времени у меня в обрез: полчаса на все — про все, не больше. Мила во время этого перемещения с Церры на Землю вернулась к своим прежним размерам, и я, ощутив реальную тяжесть ее тела, чуть не уронила волшебницу на пол, но рядом вовремя оказался диван. Я с облегчением вздохнула и машинально глянула на себя в зеркало.

В первое мгновение я себя не узнала. Оказывается, я успела отвыкнуть от зеркал. А потом вдруг до меня дошло — в зеркале смотрели друг на друга две удивленные совершенно одинаковые физиономии. Двойняшка, конечно, впрочем, как и я, слегка обалдела. Однако я в силу обстоятельств пришла в себя быстрее, и мы в четыре руки привели в порядок Милу. В последний момент я позаботилась о том, чтобы Алиса номер два смогла узнавать обо всем, что со мной происходило, происходит и будет происходить на Церре — эдакий односторонний вариант телепатического контакта. После чего, прихватив буханку черного хлеба, мы с эльфийкой совместными усилиями отчалили на Церру, и только тут я вспомнила, что забыла сказать двойняшке про нашего друга Хвоста, он же Бор Хвостоус, единого в двух лицах, аки грешный Янус. Впрочем, думаю, догадается позвонить ему, когда будет писать книжку. И еще забыла об открытии, которое я сделала благодаря Максу. Ладно, надеюсь, будет все-таки возможность потом как-то и об этом рассказать, тем более, что земной Женька раньше, чем к лету, не появится…

Мы с Милой оказались на каком-то побережье. Где оно находится никто из нас не понял, но в окружающем пейзаже царили совершенно потрясающие мир и покой. Нам словно кто-то говорил — здесь нет места опасности. Едва мы сумели это осознать, как провалились в сон.

Проснулись мы в темноте, отдохнувшими, абсолютно здоровыми и полными сил, а рядом с нами на траве матово светились все наши амулеты и эльфийский плащ, отобранные колдунами Красного замка. Однако удивляться и размышлять было некогда. Все, что мы сделали, это громко поблагодарили неизвестного невидимку, возвратившего нам наши вещи, которые мы считали утраченными навсегда, и поклонились ему в пояс, полагая, что, может быть, он все-таки нас видит. Ну, мало ли по каким причинам человек не появился у нас перед глазами. Потом Мила что-то прошептала, щелкнула пальцами, и на месте нашего ночлега выросли две белых розы.

— Эти цветы передадут нашу благодарность, когда бы этот неизвестный человек сюда ни пришел, — улыбнулась она, а потом, взяв меня за руку, сосредоточилась, и мы вновь очутились в лесу, недалеко от резиденции Ордена. По моим меркам на все про все ушло часа три. На самом же деле мы отсутствовали несколько дней.

— Алиса, не говори Рою, что, ну там, в замке… — Мила покраснела и смутилась. — Ему незачем знать, что Леонард со мной проделал.

— Леонард — это главный колдун? Тот самый, который…

— Да. Он узнал меня и поиздевался всласть. Я потом тебе все расскажу подробно, когда эта история с джиннами закончится. Мне необходимо будет выговориться, а Рою я сказать об этом не смогу. И никому не смогу, кроме тебя. Не знаю — почему.

— Конечно, Мила. Да и не хрена мужикам знать такие вещи. Правда, боюсь, Бес все равно догадается, но если только хоть слово вякнет…

— Он не из болтливых. Проверено. Он ведь наверняка был в курсе, что моя мать продолжает встречаться с моим отцом, но никому об этом даже не заикнулся, — заступилась девушка за мага.

— Он вообще много чего знает, блин. Ладно, так или иначе, но потом мы обязательно обо всем поговорим. Обещаю.