Тёмная радуга - [214]

— Как это? Ты не знаешь ничего про Пафнутия?

— Не-а, — смутился Сашка. — Так уж вышло, что я на Церре совсем недавно.

— А, так ты, наверное, двойник? Я как-то встречалась с одной старушкой, она мне про таких, как ты, рассказывала. Она тоже из двойников. Ладно, слушай. Это очень древняя история, можно сказать легенда, потому что никто толком не знает, как оно было на самом деле. Я тебе расскажу, как мне бабушка рассказывала, а она слышала это от своей бабки, а та от своей.

Когда-то в очень далекие времена на Церре господствовали монахи из храма Левой ноги. Люди тогда жили очень плохо. Эти проклятые левоножники обирали всех до нитки, у них имелась даже наемная армия, очень кроваво расправлявшаяся с бунтами. Епархии ломились от баснословных богатств, им даже лорды и прочие правители дань платили. От голода и болезней люди вымирали целыми деревнями.

И вот в одной маленькой деревушке на Твиллитте однажды родился мальчик Пафнутий. И говорят, будто в тот день в дом забрел какой-то эльф. Уж не знаю, откуда он в те времена взялся, а, может быть, эльфы жили на Церре задолго до этого, только не всегда людям на глаза показывались. Впрочем, не важно. Так или иначе, но Перворожденный как будто бы даже принимал роды и нарек мальчику имя. А после этого пропал, как будто и вовсе его не было.

Пафнутий оказался крепким малышом и в отличие от своих сверстников не болел ни разу. А больше ничем другим в малолетстве не отличался. Разве что нравом добрым и кротким. С раннего детства травами разными интересовался и к тому времени, как в силу войти, стал довольно искусным знахарем. Говорят, что для этого он два или три года странствовал по всей Церре и учился у разных травников. Может быть, и к эльфам заглянул. Так или иначе, но слух о нем далеко прокатился. Со всех концов люди приходили, и он никому не отказывал.

Однажды, когда он ушел за травами, налетели сборщики-поборщики. В тот год неурожай страшный выдался, люди запасали лишь грибы да ягоды и не ведали, как зиму одолеют. Что и говорить, платить-то им было нечем. Сборщики в ярости всю деревню сожгли, а жителей в полон увели. Тогда это являлось обычным делом. Пафнутий же, видать, далеко ушел, дыма не видел, а когда вернулся, то на месте дома одни головешки остались. И все равно он бросился в погоню.

Долго ли, коротко ли шел, никому не ведомо, да и о том, что с ним в том пути приключилось, он не рассказывал. Но видно, зачерпнул он где-то волшебной силы, иначе никак не объяснить все, что он потом сделал. А пришел он в город, куда сгоняли новоиспеченных рабов. К тому времени почти всех уже распродали на невольничьем рынке, но несколько человек все же томились в одном из тюремных бараков на центральной площади. Среди них оказались и его поседевшие от горя престарелые родители. Темной ночью Пафнутий пробрался в тюрьму, заворожил стражников, вывел пленников на волю и скрылся с ними в лесу. А уж там следы заметать он умел, как никто. Сколько не искали следопыты с собаками, так никого и не нашли.

Тюрьма же в городе вся покрылась гигантским Гномьим Молотом. Гномий Молот — это трава, ее еще называют Каменный Паутинник, — имеет такие мощные корни, что они вгрызаются даже в гранит и не дают растению, когда дует сильный ветер, оторваться от земли. А размножается Гномий Молот побегами во все стороны, за это его Паутинником и прозвали. Он в горах часто встречается. Цветы у него очень красивые — большие желтые звездочки. А размером он не больше клевера. Но у того Гномьего Молота, как говорят, каждый лист разросся до размера тележного колеса и стал крепче железа, и за день растение раздробило все камни тюрьмы в пыль. Его пытались сорвать, пытались разрубить и даже сжечь, но не тут-то было. А ночью после этого Гномий Молот бесследно исчез, и осталась только большая проплешина на том месте, где стояла тюрьма.

Увел Пафнутий людей туда, где никогда не видали человеческих следов, а обитали только дикие звери, которые хвостом за ним ходили и ластились, как котята. В этих глухих лесах и основали они новое поселение, а хищники их охраняли. А когда умер последний человек, Пафнутий-то самый молодой из них был, покинул святой эту деревню и пошел странствовать по свету. И везде, где он проходил, люди выздоравливали и долго не болели, дела у них поправлялись. Монахи объявили знахаря самым страшным колдуном и назначили за его голову сумасшедшую награду, да только все без толку. Попробуй такого поймай, если ему даже дикие звери верой и правдой служили, а уж люди еще в те времена прозвали святым, и еще заступником, и ради него и на костер готовы были пойти, и на дыбу. Многих он спасал из тюрем и уводил в недоступные монахам места. А потом шел дальше.

Конечно, без волшебства не обошлось, ведь жил он без малого двести лет. К тому времени на Церре волшебники стали не таким уж редким явлением. Левоножники и на них объявили охоту, да где им. Умер же Пафнутий, как говорят, на острове Дракона и перед смертью все сокрушался, что мало успел. А потому и в наше время бывает, что является он людям, если они его зовут, и помогает, чем может.