Темная Прага - [10]

— Может… Может, убить ее, а не Фридриха? — внесла рациональное предложение графиня, перед которой встал образ упитанной горничной, полной молодой здоровой крови.

Во всяком случае, сейчас она представлялась ей исключительно как сосуд для хранения столь драгоценной жидкости.

— Глупенькая, да неужели ты не понимаешь, что проблема не в том, кого ты убьешь! Ты совершила ошибку, вообще связавшись с этим человеком. Ты никогда не сможешь быть с Фридрихом фон Валленштайном или с кем угодно еще из людей. С этой историей пора покончить!

— Я не хочу его убивать, я не могу этого сделать!

— У тебя просто нет других вариантов, ma cherie, — усмехнулся Эдвард.

— Ты можешь придумать что-нибудь получше, я знаю, — произнесла Анна, и в ее голосе послышались капризные нотки маленькой девочки, которой она, по сути, и осталась.

Граф внимательно посмотрел на нее, что-то прикидывая в уме. О да, он мог придумать гораздо лучший вариант, как избавится от нежеланного соперника. Эдвард никогда не любил делиться. Никогда и ничем, поэтому Фридрих был ему так неприятен, да и Анну надо было бы проучить.

— Хорошо, но, в любом случае, тебе придется навсегда проститься с твоим любимым герцогом.

— Если это спасет ему жизнь…

— Конечно, как иначе! Ведь единственная опасность, которая ему угрожает — это ты, моя дорогая. Так что если хочешь, чтобы герцог остался жив, ты должна приказать ему немедленно покинуть поместье.

— Сейчас?

— Да, да, именно сейчас, потом уже будет поздно, — Эдвард внимательно посмотрел на графиню.

Не будь она мертва уже два века, про нее можно было бы сказать, что она находится при смерти. И скоро умрет окончательно. Что ж, такое вполне могло случиться. Поэтому стоило поторопиться.

Анна, возможно, возразила бы сейчас что-нибудь, как она всегда это делала раньше, и, быть может, даже накричала бы на Эдварда. Однако сейчас у нее не было на это сил, и она даже не заметила, как Эдвард поднял ее с постели, накинул ей на плечи пеньюар и, поддерживая, довел до комнаты Фридриха. Ну что ж, дальше она должна справиться сама. Приоткрыв дверь, Варвик заглянул внутрь: герцог еще не спал.

— Иди, Анна, ты должна это сделать сейчас.

Она неуверенно застыла на пороге комнаты, словно не решалась войти.

— Анна, почему ты встала? Тебе необходимо лежать в своей комнате, — укоризненно произнес герцог.

Он подошел к ней, видя, что невеста едва стоит на ногах, и усадил в кресло возле двери. Последние силы покинули вампиршу, и, вместо того чтобы изящно сесть, она упала, как подкошенная.

— Ну вот, что я говорил, тебе необходимо вернуться, я помогу тебе дойти.

— Пока не поздно, я должна тебя предупредить… — прошептала она.

Но было уже слишком поздно.

Когда Анна коснулась горячих рук Фридриха…

Когда она почувствовала его дыхание на своем лице…

Когда она прильнула к нему, обнимая и ощущая исходящее от него тепло живого человека…

Когда в мире уже не оставалось ничего, кроме бесконечной жажды крови.

— Что такое, дорогая, что ты мне хотела сказать?

Анна не ответила, она не слышала этих тихих слов, успокаивающего и нежного голоса, который говорил о простых человеческих вещах. Она обняла Фридриха еще сильнее, лишь бы не отпускать тепло его тела и чувствовать, как пульсирует жилка на шее… под ее губами.

Оставалось лишь прокусить ее, чтобы снова вернуться к жизни и положить конец всем сомнениям и терзаньям. Им не было места в вампирской жизни.

— Анна, что… что ты делаешь… — удивленно спросил он, хватая ртом воздух, перед глазами поплыли яркие круги, когда графиня внезапно укусила его в шею.

Укусила не как любовница в порыве страсти, а как голодное животное, которое очень хочет выжить, а для этого просто необходимо иногда питаться. Герцог хотел оттолкнуть ее, когда боль стала невыносимой, но не смог. Хрупкая графиня, которая еще недавно едва передвигала ноги, теперь обладала нечеловеческой хваткой.

Вскоре силы покинула его вместе с кровью, и он упал на колени; не отрываясь от трапезы, Анна опустилась на ковер рядом с ним. Она крепко вцепилась в его плечи, а губы настолько плотно прилегали к ранке на шее, что не позволяли пролиться ни одной капле драгоценной крови.

Эдвард зашел в комнату, наблюдая, как яростно Анна набросилась на своего любимого. Скрестив руки на груди, вампир улыбался. Как опытный кукловод он наблюдал за своей марионеткой со стороны, едва не светясь от переполняющей его радости и гордости… за себя. Граф был доволен.

Анна с трудом оторвалась от своей жертвы, в глазах ее полыхал безумный огонь, а рот был темно-красным от крови. Тонкая струйка стекла с зубов по подбородку, и вампирша нетерпеливо вытерла ее пальцами и принялась их жадно облизывать.

Тело Фридриха билось в предсмертных судорогах на полу рядом с Анной. Но он не был еще мертв. Он лишь с нескрываемой горечью и жалостью смотрел на свою дорогую невесту. Не с презрением, не с ненавистью или испугом, но с жалостью, до тех пор, пока взгляд его не потерял всякую осмысленность и не остекленел.

Этот взгляд Анна запомнила навсегда.

— Я ведь любил тебя, Анна…

Он умер, а глаза его так и смотрели на Анну с немым укором и болью. Анна несколько секунд смотрела на бездыханное тело, лежащее у нее на коленях. Ее друг, ее любимый, ее любовник…