Тёмная половина - [33]

— Так, это очень удобно, мистер Бомонт, — наконец произнес шериф, — но и очень далеко от твердой почвы доказательств. Мы выслушали ваши слова и слова вашей жены относительно того времени, когда увидели последнюю пару, уходящую с вечеринки. Если все они были так сильно на взводе, как вы утверждаете, то они вряд ли смогут поддержать ваши утверждения. А если этот Делессепс действительно ваш друг, он может сказать… Ну кто его знает?

И все же Алан Пэнборн терял свои позиции. Тад видел это и надеялся — нет, знал, что патрульные тоже видят это. И все же шериф не собирался еще отступать. Тот страх, который Тад испытал в самом начале встречи, и та злость, которая пришла на смену страху, теперь сменились у него серьезностью и любопытством. Он подумал, что никогда не встречал, даже на войне во Вьетнаме, столь равномерно представленные в одном и том же человеке недоумение и уверенность. Факт проведения вечеринки — а это явный факт, который слишком легко и просто проверить любому, — потряс доводы шерифа, но не убедил его. И патрульные, как он заметил, не были полностью убеждены. Единственным различием было то, что полисмены не столь горячо переживали все это дело. Они не знали Хомера Гамаша лично и поэтому никак не могли проявить особую ревностность и заинтересованность. Алан Пэнборн знал и проявлял.

«Я знал его тоже, — подумал Тад. — Поэтому, может быть, я тоже в этом участвую. Помимо своей воли.»

— Послушайте, — терпеливо сказал он, не сводя глаз с шерифа и стараясь не отвечать на враждебность враждебностью, — давайте спустимся на землю, как любят говорить мои студенты. Вы спрашиваете, не можем ли мы эффективно доказать все эти наши «где-то что-то»…

— Ваши «где-то что-то», мистер Бомонт, — поправил его Пэнборн.

— О'кей, мои. Пять чертовски трудных часов. Часов, когда большинство людей уже в постели. По чистой и счастливой случайности, мы — я, то есть, раз вы предпочитаете такую формулировку, могу отчитаться за три часа из этих пяти. Может быть, Роули и его одиозная леди уехали в два, а может быть, в час тридцать или в два пятнадцать. Как бы то ни было, было уже поздно. Они подтвердят это, и вряд ли эта женщина, Билли Беркс, будет сочинять мне алиби, даже если бы Роули стал это делать из дружбы ко мне.

Лиз посмотрела на Тада со страшной беглой улыбкой, забирая у него Уильяма, который начал почему-то корчиться на руках у отца. Сперва он не понял этой улыбки, и только потом до него дошел ее смысл. Эта фраза, конечно — сочинять мне алиби. Эту фразу Алексис Мэшин, архизлодей из романов Джорджа Старка, произносил нередко. Это было странно, между тем, Тад не мог вспомнить, чтобы ранее он когда-либо использовал старкизмы в своей речи. С другой стороны, его никогда ранее не обвиняли в убийстве, а убийство было излюбленной ситуацией для Джорджа Старка.

— Даже предположив, что мы ушли в час, и все гости к этому времени уже разошлись, — продолжил Тад, — и предположив далее, что я вскочил в машину за минуту — нет, секунду — когда они все скрылись за холмом, и понесся как сумасшедший недоносок в Кастл Рок, я бы попал туда никак на ранее четырех тридцати или пяти часов утра. На запад не ведет ни одна магистраль, вы же знаете.

Один из полисменов начал:

— А эта женщина Арсено утверждает, что было около четверти первого, когда она увидела…

— Нам не надо сейчас это обсуждать, — быстро перебил его шериф.

Лиз издала не очень вежливый, предостерегающий звук, и Уэнди воззрилась на мать с комическим недоумением. На другой руке Лиз Уильям прекратил свои извивающиеся упражнения и замер в восхищении от собственных пальцев на руке. Она сказала Таду:

— Там было полно еще народу в час. Полно.

Затем она накинулась на шерифа Алана Пэнборна — действительно и всерьез взялась за него.

— Что здесь не так, шериф? Почему вы с бычьей настойчивой тупостью пытаетесь повесить все это на моего мужа? Разве вы настолько глупы? Или ленивы? Или вы настолько плохой человек? Вы никогда не были раньше похожи на таких людей, но нынешнее ваше поведение заставляет меня сильно удивляться. Очень и очень сильно. Может быть, вы играли в лотерею. Не так ли? И вы вытащили номер с его именем из… шляпы?

Алан возразил не очень уверенно и в явном смущении от ее напора:

— Миссис Бомонт…

— Боюсь, что у меня здесь есть преимущество, шериф, — сказал Тад. — Вы думаете, что я убил Хомера Гамаша.

— Мистер Бомонт, вас не обвиняют в этом…

— Нет. Но вы так думаете, ведь так?

Щеки Пэнборна покраснели, и лицо его налилось кровью, однако он не обнаруживал ни тени замешательства или неуверенности, заметил про себя Тад.

— Да, сэр, — сказал шериф. — Я так действительно думаю. Несмотря на все то, что сказали вы и ваша жена.

Этот ответ озадачил Тада. Что же, во имя Бога, могло произойти с этим человеком (который, как сказала уже Лиз, никак не был безнадежно тупым), чтобы быть столь уверенным в своем предположении? Так чертовски уверенным?

Тад ощутил холодок, бегущий по его спине… и затем случилась странная вещь. Призрачный звук заполнил его мозг — не голову, а именно мозг — на какую-то секунду. Это был тот самый звук, который почти свел его с ума около тридцати лет тому назад, и с тех пор он не слышал его. Это был писк сотен, может быть, тысяч мелких птиц.