Темная история - [45]

— Зачем? — не поняла соседка.

Она сегодня была на редкость непонятлива.

— На похороны, — пояснила Лера с самым невинным видом.

Ира снова засмеялась и вышла за дверь, чтобы сообщить всем радостную весть. А девушка осторожно повернулась и легла поудобнее. Кажется, на сегодня все. Или нет? Лучше не думать об этом, не сглазить. Мало ли, что.

9 глава. Пистолет

Лена вернулась поздно вечером, злая как черт и тут же накинулась на соседку, лежащую на кровати:

— Почему у нас такой бардак? Что это за дрянь? — она пнула ногой кучу обломков и чурочек, что недавно было разболтанным старым табуретом, — почему это валяется посреди комнаты, а ты лежишь и в потолок плюешь, а?

— Я не доплюну, — равнодушно отозвалась Лера, — я не верблюд.

— Правильно! — рявкнула Лена, — верблюд — я! Я — верблюд! Я все уберу! А ты лежишь кверху пузом и ковыряешь в носу!

— Что ты взъелась? — удивилась девушка, приподнимаясь на локте и посмотрев на нее, — ну, лежит тут табуретка, и пусть себе лежит. Где криминал?

— Это табуретка? — Лена драматическим жестом указала на груду мусора.

— Ну… это было табуреткой. Я на нее упала.

— Что ты сделала? — та даже рот раскрыла, позабыв свою злость на время.

— Упала.

— Упала? Как, опять?

Лера кивнула и вновь легла. Лена посмотрела на нее, потом на табуретку и снова спросила:

— Опять головой?

— Задницей, — хмыкнула соседка, — «скорая» приезжала. Дала больничный на два дня.

— «Скорая»?

— Нет, доктор.

— У нас как обычно дурдом, — подытожила Лена, садясь на уцелевший стул, — я уже давно ничему не удивляюсь, но сейчас ты меня просто убила, Лер. Ночью ты упала на пол, теперь — на табурет. Опять с кровати?

— Со шкафа.

— А что ты там делала?

— Пыль вытирала, — Лера начала раздражаться.

— Пыль? Ты? Вытирала пыль? Нет, правда?

— Господи, да что же здесь такого! — вскричала девушка, — люди время от времени вытирают пыль.

— Люди может быть, — она вздохнула, — если ты будешь продолжать в том же духе, нам скоро сидеть будет не на чем. Ох. Ох-хо-хо. Может, тебя связывать на время моего отсутствия? Нет, пожалуй, — ответила Лена на своей вопрос, — ты, даже связанная, умудришься откуда-нибудь грохнуться. Кости целы?

— Целы, — проворчала Лера, переворачиваясь на другой бок.

— Ну, слава Богу. Есть в этом доме что-нибудь пожрать?

— Я не успела ничего приготовить.

— Конечно, вот свалиться со шкафа ты успела.

Лера фыркнула.

— А что ты так рано явилась? — отфыркавшись, задала она вопрос.

— Не твое дело.

— Почему не мое? Ты меня почему-то допрашиваешь. С пристрастием, только ногами не пинаешь.

— Сейчас пну, если не заткнешься, — Лена поставила на плиту кастрюлю с водой, — я же не спрашиваю, как у тебя с Олегом.

— Я устала тебе повторять, что у меня с ним ничего не было. И не будет.

— Почему?

— Потому что он — скотина.

Лена приподняла брови и хмыкнула. В душе она была согласна с этим определением, по своим причинам. Точно, скотина. И еще сволочь. Вообще, все мужики — сволочи.

— Значит, ты ничем не занималась, только стулья ломала, — перевела она разговор на другую тему, — ну-ну. Что там у тебя на очереди? На что ты еще не падала?

— Можно подумать, я специально выбираю места, на которые падать, — проворчала Лера, — в порядке очередности.

— Создается такое впечатление. «Скорую» даже вызывали. Лучше бы позвонили в психиатрическую лечебницу. Тебе бы это не помешало.

— Отстань, — беззлобно отмахнулась девушка.

— Ладно, ладно, — пропела Лена, — лежи уж, калека. Господи, как ты не устаешь?

Утром Лера не пошла в университет, решив использовать свалившийся на голову больничный на полную катушку. Если уж отрываться, то по полной программе. Она спала часов до десяти, потом валялась в постели еще целый час и наконец решила, что пора вставать.

Доктор не обманул. У нее все болело. Приподняв футболку, Лера взглянула на свой живот и охнула. Синяки, куча синяков самых различных размеров переливались всеми цветами радуги: от желтого до черного. Руки и ноги выглядели не лучше. В довершение всего, порезы на лице подсохли и теперь напоминали паутину или мелкую сеть трещин. Что-то стряслось с ее кармой. Плохой месяц. Или плохой год? А может она сама плохая? На всю голову?

Не собираясь размышлять на эту тему, она потащилась в ванную, охая, вздыхая и радуясь, что сейчас весна и все ее повреждения можно спрятать под одеждой. Все, кроме лица. Жаль, что здесь не Ближний Восток, паранджу не наденешь. Прав был «новый русский» из анекдота. Какая все-таки гуманная нация. Сейчас бы занавесила морду лица, и все в ажуре. Или в шоколаде. А не в дерьме, как обычно.

Выпив кружку кофе с бутербродом, Лера надела свитер, джинсы и ботинки. Накинула ветровку и посмотрела на себя в зеркало. Что ж, уже лучше. Теперь она не напоминает жителя дружественной соседней галактики, которые похожи на зеленых пятнистых лягушат. Но все-таки, ее лицо будет привлекать внимание. Жаль, нет паранджи. Очень жаль.

Можно, конечно, сидеть дома и никуда не ходить. Но выхода у Леры не было. Она виновата перед Стасом. Украла пистолет и повесила на него жмурика. А что, если менты найдут его и обвинят друга в убийстве? Девушка пришла в ужас. Нет, от пистолета нужно немедленно избавляться. Его нужно выбросить. Но, разумеется, не в мусорное ведро и не в помойку около общежития. Нужно зайти куда-нибудь подальше и там хорошенько его припрятать. Только вот, что Стасу сказать? Как ему объяснить, зачем она стащила у него пистолет? А что, если вообще ничего не говорить? Как будто она ничего не знает. Первый раз слышит о таком положении вещей. Я — не я и кобыла не моя.