Тем временем - [70]
Особенно мне нравится про торжествующий вопль. Впрочем, про штаб революции тоже сказано неплохо. И про необузданную сексуальную реальность красиво, что и говорить (хотя культура всегда была именно эротична, а не сексуальна; эрос пронизывает ее, светлый и темный; а сексуальность — это привлекательность, эрос на продажу, предъявление внешней приманки, ничего более). Но это, в конце концов, дело вкуса. А про вкусы не спорят.
Откликов было не меньше, чем на первый пост. Но приведу лишь два, с должной мерой иронии.
Вот, Александр, у нас и получилась отличная передача на канале "Культура", которых пока что нет. Вы абсолютно правы, что в полемическом задоре я несколько сгустил краски, но это ведь и делает спор интересным. Как интеллигентные люди мы и спорить не будем, мгновенно нащупав разумную линию. Но кому это будет интересно? Функция спора — заставить людей думать и принимать самостоятельные решения, делать выбор. СОЗНАТЕЛЬНЫЙ.
Обнимитесь, други!
Вы мгновенно нащупали что нужно!
ЭПИЛОГ
Если под культурой понимать всю сеть социальных институтов, которые отвечают за формирование (иногда разрушение) и трансляцию смыслов и ценностей, то нет непроходимой границы между высокой культурой и низкой, между телевидением и хорошим кино, между массовыми и немассовыми видами искусств.
Что же касается политики — она смыслы не порождает, но эксплуатирует. И в этом заключен источник постоянного конфликта культуры и политики, двух важнейших сфер, от которых слишком многое зависит в нашей жизни. Я уже упоминал книгу «Творцы нищеты», про латиноамериканских интеллектуалов, которые описали существующую традицию, жестко сформулировали ее принципы, вывели некоторые ее незыблемые законы и на их основе предопределили путь Латинской Америки — в обход всего остального мира. Чем помогли надолго затормозить развитие своих стран.
У нас все иначе: наша культура как раз более динамична, творчески устремлена вперед, нежели политика. Но при этом политика постоянно ссылается на фактор культуры, оправдывая невозможность перемен в России; и в этой точке сходятся абсолютно несовместимые идеологи. Американский президент говорит о русском культурном ДНК, в котором отсутствует ген демократии; выдающийся польский диссидент Геремек, недавно погибший в автокатастрофе, одну из последних своих речей посвятил объяснению, почему Россия с ее традицией никогда не будет свободной страной. А наши руководители охотно пользуются термином «русская матрица»; они говорят о системе взаимоотношений между человеком, обществом и государством, которая зафиксирована русской культурой, впитывается с молоком матери, воспитывается учителями в школах, воспроизводится из поколения в поколение, и перешла на генный уровень. Государство выше общества, общество выше личности, власть всегда опекает человека. И проблема заключается не в том, чего хочет нынешняя элита, а в том, что допускает русская культура. А она не допускает полномасштабную политическую свободу, личную ответственность и экономическую успешность как норму.
Но культура — понятие не биологическое, а социальное; любая попытка описать ее через биологические и технологические метафоры чревата подменой. Прошлое — такая же область постоянного выбора, как современность и как будущее. Перед будущим мы ставим цели и задачи, в современности обустраиваемся, по отношению к прошлому определяемся. И мы видим, как люди, ссылающиеся на традицию и матрицу, работают с ней, формируют ее. Мы ругаемся на школьный учебник под редакцией Филиппова-Данилина, и правильно делаем, но впервые вопрос о высочайше утвержденном «правильном» учебнике истории поставили не Путин, не Сурков, а Михаил Михайлович Касьянов. Почему-то оказалось, что в школьных пособиях по истории России 20 века не нашлось места М. М. Касьянову, и он очень рассердился. Устроил разгром. И потребовал жестче контролировать систему утверждения учебников.
Между тем, общий взгляд на историю поддерживается не федеральным стандартом, под который подгоняется все многообразие взглядов, а неформальным консенсусом нации, согласием по поводу своей собственной истории. В Америке нет министерства образования, утверждающего федеральные стандарты; но консенсус — существует, нация договорилась сама собой о том, что в прошлом она принимает, а чего стыдится.
Америку идеализировать не приходится — благодаря этой замечательной стране мы еще нахлебаемся в ближайшие годы. Но почему она стала самой успешной державой мира? Потому что там представление о традиции было сформировано общественным согласием, и лишь потом закреплено крупнейшими институтами продвижения банальных, общепринятых смыслов — Голливудом и телевидением.
А мы, как водится, пошли другим, верхушечным путем, затачивая прошлое под сиюминутные задачи настоящего и ссылаясь при этом на тысячелетнюю традицию.
Почва или судьба?
Нескончаемая пьеса для общей жизни
Андрей Кончаловский, Евгений Ясин, Игорь Чубайс
Сцена представляет собою античный симпосион. В кружок собрались мыслители, художники, ораторы. Андрей Кончаловский, кинорежиссер
Как жаль, что русскую классику мы проходим слишком рано, в школе. Когда еще нет собственного жизненного опыта и трудно понять психологию героев, их счастье и горе. А повзрослев, редко возвращаемся к школьной программе. «Герои классики: продлёнка для взрослых» – это дополнительные курсы для тех, кто пропустил возможность настоящей встречи с миром русской литературы. Или хочет разобраться глубже, чтобы на равных говорить со своими детьми, помогать им готовить уроки. Она полезна старшеклассникам и учителям – при подготовке к сочинению, к ЕГЭ.
Александр Архангельский — прозаик, телеведущий, публицист. Автор книг «Музей революции», «Цена отсечения», «1962. Послание к Тимофею» и других. В его прозе история отдельных героев всегда разворачивается на фоне знакомых примет времени. Новый роман «Бюро проверки» — это и детектив, и история взросления, и портрет эпохи, и завязка сегодняшних противоречий. 1980 год. Загадочная телеграмма заставляет аспиранта Алексея Ноговицына вернуться из стройотряда. Действие романа занимает всего девять дней, и в этот короткий промежуток умещается всё: история любви, религиозные метания, просмотры запрещенных фильмов и допросы в КГБ.
В пособии анализируется поэтика «Медного Всадника», одного из самых художественно совершенных произведений А.С. Пушкина последнего периода его творчества: неповторимые особенности жанра, стиля, сюжета. Художественный мир повести предстает в неразрывном единстве формы и содержания. Произведение включено в контекст пушкинского творчества 1830-х годов. Книга дополнена Приложением, содержащим выдержки из работ о «Медном Всаднике» В. Белинского, П. Анненкова, Д. Мережковского, В. Брюсова, Б. Энгельгардга, А. Белого, В. Ходасевича, Л.
Императора Александра I, несомненно, можно назвать самой загадочной и противоречивой фигурой среди русских государей XIX столетия. Республиканец по убеждениям, он четверть века занимал российский престол. Победитель Наполеона и освободитель Европы, он вошел в историю как Александр Благословенный — однако современники, а позднее историки и писатели обвиняли его в слабости, лицемерии и других пороках, недостойных монарха. Таинственны, наконец, обстоятельства его ухода из жизни.О загадке императора Александра рассказывает в своей книге известный писатель и публицист Александр Архангельский.
«Правило муравчика» – сатирическая повесть или сказка для взрослых, которая заставит читателя по-новому взглянуть на привычные вещи. Здесь есть все: политика, российское телевидение и… котики.Книга издается в качестве учебного проекта в рамках курса «Современное книгоиздание» магистерской программы «Мультимедийная журналистика» НИУ ВШЭ под руководством А. Гаврилова и В. Харитонова. Над книгой работали студенты: А. Акопян, Л. Хапаева, А. Виноградова, В. Лазарева, В. Никитин.
Русская китаянка Инна Ли, дочь сооснователя китайской компартии и дворянки из рода Кишкиных, всю жизнь связана с двумя странами, двумя языками, двумя культурами. Не избежала она и двух Историй, принесших и радость, и трагедии: детство в сталинском СССР, юность в маоистском Пекине, «культурная революция», тюрьма, перевоспитание в деревне, реабилитация, китайские реформы, жизнь в России после перестройки… Читаешь – и с трудом веришь, что это вместилось в одну биографию, одну судьбу. И что жизнь ее, вопреки всему, подлинно счастливая. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Опубликовано в журнале «Левая политика», № 10–11 .
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
«Почему я собираюсь записать сейчас свои воспоминания о покойном Леониде Николаевиче Андрееве? Есть ли у меня такие воспоминания, которые стоило бы сообщать?Работали ли мы вместе с ним над чем-нибудь? – Никогда. Часто мы встречались? – Нет, очень редко. Были у нас значительные разговоры? – Был один, но этот разговор очень мало касался обоих нас и имел окончание трагикомическое, а пожалуй, и просто водевильное, так что о нем не хочется вспоминать…».
Деятельность «общественников» широко освещается прессой, но о многих фактах, скрытых от глаз широких кругов или оставшихся в тени, рассказывается впервые. Например, за что Леонид Рошаль объявил войну Минздраву или как игорная мафия угрожала Карену Шахназарову и Александру Калягину? Зачем Николай Сванидзе, рискуя жизнью, вел переговоры с разъяренными омоновцами и как российские наблюдатели повлияли на выборы Президента Украины?Новое развитие в книге получили такие громкие дела, как конфликт в Южном Бутове, трагедия рядового Андрея Сычева, движение в защиту алтайского водителя Олега Щербинского и другие.
Курская магнитная аномалия — величайший железорудный бассейн планеты. Заинтересованное внимание читателей привлекают и по-своему драматическая история КМА, и бурный размах строительства гигантского промышленного комплекса в сердце Российской Федерации.Писатель Георгий Кублицкий рассказывает о многих сторонах жизни и быта горняцких городов, о гигантских карьерах, где работают машины, рожденные научно-технической революцией, о делах и героях рудного бассейна.
Свободные раздумья на избранную тему, сатирические гротески, лирические зарисовки — эссе Нарайана широко разнообразят каноны жанра. Почти во всех эссе проявляется характерная черта сатирического дарования писателя — остро подмечая несообразности и пороки нашего времени, он умеет легким смещением акцентов и утрировкой доводить их до полного абсурда.