Тем, кто верит в чудо - [5]

Отвечая, я испытывал непередаваемое ощущение легкости, упругой радости и уверенности — кто-то могущественный и всезнающий взял мои заботы на себя и вещал моими устами! Ведь, конечно, не я рассказывал об этих ненужных мне полезных ископаемых, Алик Чумак не мог всего этого знать!

Когда я замолчал, никто из комиссии не пошевелился. В классе повисла недоуменная тишина. Географичка сидела неподвижно и изумленно смотрела на меня во все глаза. Потом покосилась на членов комиссии и, видимо, нисколько не сомневаясь, что ее вердикту никто перечить не станет, осторожно произнесла: «Садись, Алик, „пять“…»

А зачем садиться? Это же экзамен, а не урок! Я повернулся и вышел за дверь.

Моя учительница выбежала из класса через пару минут — наверно, после того, как все там оправились от шока. Она обняла меня, а потом долго не отпускала и, легонько тряся за плечи и восхищенно глядя в глаза, спрашивала: «Откуда, откуда ты это знаешь?!»

30 лет спустя. Разговор с Учителем ЯСНОЗНАНИЕ

— Действительно, откуда?

— Способности, талант не приходят — они либо есть, либо их нет. Если ты внутренне открыт — они обнаруживают себя. И тогда их либо используют и развивают — либо пренебрегают ими и забывают о них. Про талант тогда говорят, что его «зарывают в землю»…

Вот что с тобой произошло. Феномены сверхчувственного восприятия разнообразны. Есть ясновидение, ясночувствование, яснослышание — сегодня вряд ли кто-то с этим будет спорить. И есть яснознание. Если ты обладаешь такой способностью, то знание приходит к тебе в абсолютно полном объеме. Через человека идет поток информации, и его речевой аппарат является передаточным звеном между ее источником и слушателями. Вспомни: на том экзамене ты отвечал, но все шло как бы помимо тебя; ты участвовал в ответе и в то же время очень сильно в этом сомневался — разве не так? Когда переживается яснознание, говорящий не запинается, не заикается, не задумывается. Ему ничто не мешает: не надо вспоминать нужные сведения, подбирать слова. Его речь идеальна — грамотная, четкая, плавная, яркая. Это ясноговорение, оно очень часто сопровождает яснознание…

Спустя годы и годы я понял, что ясноговорение было для меня нормой. Проводя массовые оздоровительные сеансы, я выступал перед огромными аудиториями. И никогда не готовил речей, но всегда говорил так, как надо. Знал, что сказать и как сформулировать, как подать — именно этой аудитории, именно тем, кто пришел. Именно так, чтобы мое знание стало доступно людям, к которым я обращаюсь. И каждый раз было ощущение удивительной гармонии, возникающей между мной и слушателями.

А насчет неиспользованных способностей… Еще в советские времена я как-то зашел в храм в Сокольниках и остался в нем надолго: меня покорило величественное течение службы, торжественное и проникновенное исполнение церковного хора. Но долго слушать и смотреть мне не пришлось — опаздывал на какую-то встречу. Я сел в машину и уехал, но через некоторое время поймал себя на том, что слышу… Слышу продолжение службы! Во мне звучал низкий голос протоиерея и молитвенное пение. Отъехал я уже достаточно далеко, был у Рижского вокзала. Но, недолго думая, развернулся и покатил обратно в Сокольники. Мне хотелось знать: я действительно слышу то, что происходит в храме, или это просто механическое воспроизведение по памяти, как бывает у всех людей.

Я вошел в храм. Звучание службы и пение внутри меня — совпали…

Подобное повторялось не раз. Несомненно, мне была дана способность яснослышания, и при желании я мог развить ее. Но так сложилось, что я не имел в ней надобности, мне предстояло развивать иные способности. И постепенно яснослышание проявлялось все реже и реже. Сегодня, иногда, если мне что-то очень-очень сильно захочется услышать, я слышу. Правда, здесь нужно действительно сильное желание.

Но вернемся на экзамен по географии. Тогда мне было показано: если захочу — а ведь как сильно я хотел помочь своей учительнице! — смогу многое из того, что неподвластно другим людям.

Но кто же в четырнадцать лет задумывается о таких вещах! Сдал экзамен, проехали — и ладно! Через несколько дней чудесный опыт был забыт.

Судьба или выбор?

Теперь, оглядываясь назад, я спрашиваю себя: нас что-то ведет по жизни, наша судьба предопределена, будущее притягивает нас? Или мы имеем свободу выбора и сами определяем свою жизнь?

Когда я окончил школу, сразу же, не раздумывая, подал документы в Бауманский институт — престижнейший в 50-е годы вуз (да он и сейчас один из крупнейших, известнейших в стране). Будущий физик, инженер — тогда эти слова звучали очень громко, манили необъятностью жизненных горизонтов… Я сдал один из вступительных экзаменов — и вдруг крепко задумался. Включился механизм, который спасал меня в школе от ненужных знаний, — пришло осознание: мне все это совершенно неинтересно! Мне не нужно становиться физиком!..

Я всегда любил неконтактные виды спорта, те, где ты остаешься наедине с самим собой, должен преодолеть себя, не противника; любил «нагружаться», делать «через не могу». Учась в школе, много занимался скоростным, стайерским бегом на коньках. Потом увлекся велоспортом и к семнадцати годам уже добился в этом деле серьезных результатов. (В конце концов стал мастером спорта по велоспорту и даже несколько раз входил в сборную страны.) И, когда меня одолели сомнения по поводу поступления в Бауманский, мое увлечение решило дело. Я забрал документы из приемной комиссии и подал их в Московский институт физкультуры.