Телохранитель Каина - [7]

– Добрый день, – вежливо поприветствовал Китайгородцев.

– Здравствуй, – коротко ответил Михаил, окинув собеседника своим пронзительным взглядом.

Держал дистанцию. Не подпускал.

Китайгородцев даже не стал предлагать свою помощь, понимая, что нарвется на отказ. Но о делах заговорил.

– Я хотел у вас спросить, – произнес он. – Наверняка существует план дома. Мне бы взглянуть.

Но и тут фиаско полное.

– Нету плана, – сказал Михаил. – Нету дома. И никого тут нет. Все, что ты видишь, – повел рукой вокруг, – тебе привиделось.

Пошутил недобро так. С вызовом.

* * *

Ближе к вечеру Китайгородцев выскользнул из дома, никому ничего не сказав. Он обошел дом и углубился в лес там, где был пруд. Когда от дома его уже нельзя было увидеть, он сменил направление движения, по большой дуге огибая дом и лужайку с изумрудной травой, и минут через тридцать пути вышел к обнаруженной им утром лежке, где еще недавно прятался неизвестный наблюдатель. До лежки Китайгородцев не дошел метров тридцати, лег за кустом и затаился, превратившись в ничем не примечательную кочку.

Ночь пришла по-осеннему рано. Дом потонул во тьме – ни огонька. Свою руку вытянешь – не увидишь кончиков пальцев. Китайгородцев не смотрел, а вслушивался. Если тот, кто подглядывает, придет этой ночью, его появление можно будет обнаружить лишь по звуку.

Но никто не пришел. Китайгородцев пролежал в засаде до утра и с первыми лучами несмелого осеннего солнца обнаружил, что лежка пуста. Он продрог и устал. Но он готов был повторить все с самого начала. Уже следующей ночью.

* * *

Днем Михаил мел листья на площадке перед домом. Махал метлой, будто заправский дворник. По всему видно, что дело для него привычное.

Китайгородцев сел на ступенях крыльца, палку свою инвалидскую положил рядом, молча наблюдал за Михаилом, которому такой присмотр явно был не по душе, но тот терпел, делая вид, что не замечает Китайгородцева. Завершил свою работу, хотел уйти, но Китайгородцев спросил у него:

– Тут жилье какое есть поблизости?

– Тебе зачем? – недружелюбно уточнил Михаил.

– Вообще интересуюсь.

– На двадцать верст вокруг нет никого.

– Почему такая глухомань?

– Тут был лесхоз. Никто не селился. Одна база отдыха.

– Да, я знаю. А вообще люди тут бывают?

– Какие люди?

– Посторонние.

– Это кто? – спросил Михаил и посмотрел внимательно.

– Откуда же мне знать? – пожал плечами Китайгородцев. – Может, грибники. А может, и охотники. Вот бывало такое, что выйдет из леса кто-то чужой…

– Ты об чем вообще интересуешься? – прищурил глаз Михаил.

Неужто он какую-то опасность уловил лично для себя?

Китайгородцев не сразу нашелся что ответить.

– Я же тебе говорил: нет здесь никого, – сказал Михаил внушительно. – Одна только видимость.

А взгляд у него был лживый. Он знал больше, чем говорил. Никаких сомнений.

* * *

Погода испортилась к ночи. Очень быстро, за какие-то минуты, потемнело, и хлынул дождь. Китайгородцев понял, что этой ночью ему в засаде не сидеть. Он смотрел в окно, за которым почти ничего не было видно. Дождь был сильный. Потоки воды стекали по оконному стеклу. Чтобы лучше видеть, как бушует снаружи непогода, Китайгородцев погасил в комнате свет и вернулся к окну.

За стеклом стоял человек. Китайгородцев отчетливо видел его силуэт в призрачном сумраке позднего вечера. Силясь рассмотреть, кто это такой, Китайгородцев подался вперед, прилип к холодному стеклу, и человек вдруг пошел к нему. Он не шел, а брел странной походкой и буквально вынырнул из сплошной стены дождя. Когда он оказался совсем близко и их с Китайгородцевым разделяло лишь двойное стекло в оконной раме, Китайгородцев его узнал. Он попытался открыть окно, но не было ни ручек, ни запоров, это окно, похоже, задраили наглухо, и Китайгородцев жестами показал своему визави, что тот должен оставаться на месте. Он боялся, что человек этот его не дождется, уйдет, поэтому бросился прочь из комнаты настолько быстро, насколько ему позволяла раненая нога. Проковылял по коридору, громыхая палкой, потом через привычно темный зал, отпер входную дверь и вывалился наружу, под дождь, который в одно мгновение вымочил его до нитки. На ступенях он не осторожничал, а зря. Упал, поскользнувшись, и потом искал в темноте свою палку, без которой он был не ходок. Нашел палку, побрел за угол дома, боясь, что не успеет, что человек исчезнет так же внезапно, как появился. Идти было далеко. Китайгородцев спешил.

Он опоздал. Всматривался в осенний мрак, еще надеясь кого-то увидеть, но уже знал, что там, впереди, никого нет.

Китайгородцев сейчас не мог сказать с уверенностью, какое из окон его, но где-то здесь тот человек стоял. А теперь его не было. Китайгородцев крутанулся на месте, силясь разглядеть в залившей местность тьме знакомый силуэт, но ничего не увидел. Склонился низко над землей в поисках следов. Темно. Вспомнил о мобильнике. Достал из кармана телефон, нажал на кнопку, экран засветился, едва-едва пробивая светом сырую тьму. Но лучше с таким светом, чем без никакого. Китайгородцев ползал по мокрой от дождя земле, отыскивая следы, но ничего не находил. К соседнему окну. Ага, вот! Неотчетливые, правда, следы, только угадываются.