Телохранитель для невесты - [63]

К шести утра она в буквальном смысле валилась с ног от усталости и ее шатало из стороны в сторону. Утешало одно — зал ожидания был пуст, все пациенты разошлись по домам. Большая часть врачей и медсестер, измученные ночными бдениями, собрались в ординаторской, чтобы наконец выпить по чашечке кофе. Что-что, а это они заслужили. Нина уже собралась было составить им компанию, когда кто-то окликнул ее по имени.

Она обернулась. В вестибюле стоял Сэм.

Вид у него был такой же измученный, как и у нее самой. Под усталыми глазами темные круги, на подбородке щетина. Стоило ей посмотреть на его лицо, как ее обиду и раздражение словно рукой сняло.

«Мой бедный, бедный Сэм, — подумала она. — Ты слишком отдаешься работе. Но кто или что поможет тебе снять усталость в конце рабочего дня?»

Она подошла к нему. Он никак не отреагировал, просто стоял и молча смотрел на нее. На лице его застыла маска смертельной усталости. Нина обхватила его руками за шею. Несколько мгновений они стояли в обнимку, словно пытались не дать друг другу свалиться от изнеможения.

— Пора домой, — наконец негромко произнес Сэм.

— С удовольствием, — улыбнулась Нина.

Она так и не поняла, как ему удалось довести машину до дому. Запомнилось лишь одно: она задремала, а когда открыла глаза, они уже подъезжали к его дому, и он тихонько тряс ее за плечо, чтобы разбудить. Вместе они, еле передвигая от усталости ноги, добрели до его спальни. Желания предаться любви не возникло ни у него, ни у нее, и это несмотря на то, что они, раздевшись, легли в одну кровать, более того — даже тогда, когда его губы легонько коснулись ее лица, а его дыхание пощекотало ей щеку.

Нина тотчас провалилась в сон.

Ей было так тепло, так приятно нежиться в его объятиях. Как будто это была ее собственная постель.

Сэм посмотрел на Нину слегка сонным взглядом — она все еще спала, хотя было уже далеко за полдень. По идее ему давно полагалось быть на ногах, но усталость прошедшей ночи давала о себе знать.

Да, годы берут свое, он уже не мальчик и, наверно, староват для этой работы, которой отдал без малого восемнадцать лет. Восемнадцать лет он верой и правдой служил закону. Конечно, бывали моменты, когда он ненавидел свою работу, когда ее неприглядная изнанка загораживала собой все то положительное, что в ней было. Но даже в такие минуты у него не возникало сомнений в том, что быть полицейским — его судьба. И вот сейчас он, к собственному ужасу, поймал себя на том, что думает о совершенно иных вещах.

Ему страстно хотелось одного — провести вечность в этой постели и любоваться этой женщиной. Любоваться ее лицом, ее телом. Ведь только когда она спала, он мог позволить себе подобную роскошь — не стесняясь смотреть на нее. Потому что в остальное время он чувствовал себя таким неловким, таким беспомощным. Ему казалось, будто она умеет читать его мысли, будто способна заглянуть ему прямо в душу. Ему было стыдно признаться самому себе, какие чувства таятся в глубине его сердца.

И вот сейчас, глядя на нее, он понимал, что нет смысла кривить душой; уйди она, его мир рухнет в одночасье. Но значит ли это, что он ее любит? Трудный вопрос.

Впрочем, одно Сэм знал наверняка: он никак не предвидел, да и не желал такого поворота событий.

Прошлой ночью он наблюдал за ней, как она трудилась среди обломков, и не мог не восхититься ею. Более того, вчера он увидел ее с другой стороны — ту Нину, которую до сих пор не знал. Сильную, мужественную, полную сострадания к людям.

В такую легко влюбиться. Вот только не совершит ли тем самым он роковую ошибку?

Через месяц — пусть даже через год — она прозреет. Поймет, что никакой он не герой, а заурядный парень с жестяной бляхой на форме, который просто делает свою работу так, как умеет. Она же будет трудиться в больнице, бок о бок с такими везунчиками, как Роберт Бледсоу. С обладателями университетских дипломов и особняков в престижных кварталах с роскошным видом на океан. Сколько времени пройдет, прежде чем ей надоест обыкновенный коп, которого угораздило влюбиться в нее?

Сэм сел на край кровати и взъерошил волосы, словно надеялся тем самым стряхнуть с себя остатки сна. Увы, это не помогло, вчерашняя усталость по-прежнему давала о себе знать. Чтобы снова прийти в форму, ему срочно требовалась чашка крепкого кофе и хороший завтрак. Сегодня предстоит сделать немало — уточнить кое-какие детали, отработать возможные версии.

Неожиданно он ощутил легкое прикосновение ее пальцев к своей голой спине. И моментально работа отошла на второй план.

Он обернулся, и их взгляды встретились. Нина смотрела на него сонными глазами, в уголках губ играла довольная улыбка.

— Который час? — прошептала она.

— Почти три.

— Это мы так долго спали?

— Значит, так было нужно, и тебе и мне. Нам обоим требовался отдых. А охранять дом я поставил Пресслера.

— Ты хочешь сказать, что бедняга целый день промаялся на улице?

— Я договорился с ним накануне, прежде чем он ушел с дежурства. Я знал, что обязательно привезу тебя к себе.

Нина раскрыла для него объятия. Перед этим призывным жестом было невозможно устоять. Издав не то рык, не то стон, Сэм сдался: снова лег с ней рядом и впился поцелуем в губы. Его тело тотчас отреагировало на этот поцелуй, впрочем, и ее тоже. Они сильнее сжали друг друга в объятиях. Сил остановиться не было, значит, не было и пути назад. Ему страстно хотелось ее, хотелось ощутить себя внутри ее, пусть даже в последний раз. Если она не может принадлежать ему до конца его дней, он насладится ею хотя бы сейчас. Он навсегда запомнит ее лицо, ее улыбку, ее стоны, когда он погружается в нее, погружается сильно и глубоко.