Тело в шляпе - [23]

— Хорошо. Потому что она вообще такой человек.

— То есть на досуге любит поразвлечься убийствами?

— Ей, знаете, ничего не дорого. Она не ценит самого главного. Предательница. Я ее знаю давно, с детства. И даже тогда она отличалась от других своим эгоизмом. У нас в пионерском штабе это не приветствуется.

— В пионерском?

Василию взгрустнулось. Он-то, грешным делом, подумал, что его собеседнице никак не меньше сорока. Милицейская работа не проходит бесследно, усталость накапливается, и до того доходит, что опытный сыщик пионера от пенсионера отличить не может.

— Сейчас наш штаб называется "Дом творчества молодежи", но мы по привычке называем его, как в детстве, "штаб", — продолжала гостья.

— И каким же творчеством вы занимаетесь?

— Преимущественно туризмом.

Василий вынужден был согласиться, что Люся просто-таки открывает ему глаза на современную действительность. То, что туризм теперь отнесен к творческой деятельности, он, увы, не знал.

— И что же?

— Она живет в свое удовольствие, ни с кем не считаясь. Я так хочу, и все. Представляете? Василий уверенно кивнул.

— Есть же обязанности, долг, чувство локтя. Нельзя разорять чужие гнезда. Как говорит!

— Чье гнездо было разорено? — уточнил он.

— Вы все поняли, да? Рома собирался жениться на Марине, а Оля, ну Мальцева, я имею в виду, она Рому сбивала с толку.

— Разлучница?

— Да! Да! Причем, я уверена, ей Рома и нужен-то не был, она все это делала из чистой вредности, чтобы досадить.

— Кому?

— Всем. Мне, например. Так и говорила:

"Что, Люсечка, не складывается твой пробирочный брак?"

— ?

— Она утверждала, что это я уговорила Рому жениться на Марине.

— А вы не уговаривали?

— Ну какие могут быть уговоры, если взрослые люди решают создать семью. Да, я приветствовала это решение и радовалась, но решение они принимали самостоятельно.

— Твердо решили пожениться?

— Твердо.

— Тогда чем могла им помешать Мальцева?

— В том-то и дело, что ничем. Поэтому она их и убила.

"Сколько же во мне терпения, сколько любви к людям", — подумал старший оперуполномоченный.

— Убила из чистой вредности, чтобы вам досадить?

— А как вы думаете, мне не досадно?

— Ну, все-таки убийство — это слишком сильное средство. И, заметим, небезопасное для убийцы. Так рисковать, чтобы просто вас позлить. Можно было придумать что-нибудь менее кровавое.

— Ой, да у нее фантазия-то не работала никогда. Придумать! Это Оля-то! Взяла и убила.

"И я сейчас возьму тебя и убью, — с удовольствием подумал Василий. Дыроколом или пепельницей".

— Спасибо, Люся, спасибо. Информация — бесценная. Мы обязательно проверим.

Но с такими людьми так просто не расстаются.

— Чтоб вам было понятно, какая она злодейка, я расскажу об одной тайне. Вы уж, пожалуйста, не говорите никому, это просто для вас, чтоб вы поняли. Люся заговорщически огляделась. — Оля цинично заразила весь наш штаб одной болезнью.

— Подсыпала заразу в котелок? — догадался Василий.

— Нет, эти болезни передаются другим путем, — Люся томно хихикнула. Гонореей.

— И — убитого Гарцева? — изумился сыщик.

— Да. Но тогда он еще был жив.

Василий расхохотался:

— Ах, живого заразила? А то я ужас что подумал… Хотя, знаете, Люся, после его смерти ей было бы трудно это сделать, потому что судебный морг тщательно охраняется. А его невесту удалось заразить?

— Ну, разумеется, у них же были отношения, — удивилась Люся непонятливости опера.

— Но отношения, выходит, у Гарцева были не только с ней, — продолжал докапываться до истины Василий.

— Так я про то и говорю.

— Простите, Люся, — сыщик потупился, — и — вас?

Она скорбно кивнула:

— А вы говорите — убить. Для нас тогда это был такой моральный удар, почище убийства. Согласитесь, среди своих это не принято. Потом, это же значит, что она была еще с кем-то.

— А вот так, внутри вашего коллектива — это принято? Ну, я имею в виду, отношения всех со всеми?

— Ну, не всех со всеми, что вы. Кого-то с кем-то. Получилась цепная реакция.

— Простите, Люся, а, как бы сказать, во внешний мир вы свои болезни не выносите? — разго-вор определенно становился забавным.

— Нет. У нас не принято заводить романы на стороне, — твердо и гордо ответила Люся.

— Но откуда-то взялась же эта, гм, неприятность?

— От Мальцевой, я же говорю!

— Веселенькое место — ваш дом творчества, я вижу.

— Да. У нас очень весело, поверьте. Приходите к нам, мы всегда рады гостям, — Люся расплылась в улыбке и зачем-то принялась копаться в своей сумке типа "матерчатая авоська". Василий предположил, что она собирается извлечь на свет рекламные проспекты веселого дома творчества. И ошибся. Покопавшись вдоволь и так ничего и не достав, его собеседница отложила сумку в сторону.

— Верю. Сейчас, я надеюсь, со здоровьем все в порядке? — спросил Василий.

Она посмотрела на него масленым взглядом и горячо заверила:

— Да, можете не волноваться. И вдруг забеспокоилась:

— Вы мне не верите? Так вот, я точно знаю, что в тот день, когда Рому убили, Оля была у него. Чтоб вы мне поверили, я даже скажу, где у них было свидание — в квартире у Ивана. Убедились?

— Да? А откуда вы это знаете? — строго спросил Василий.

— Марина была у меня, когда кто-то позвонил и рассказал об Оле и Роме. Вот. — В Люсином взгляде сквозило превосходство: ну что, съел?