Тело, еда, секс и тревога - [51]

Мне бы очень хотелось, чтобы все вышесказанное помогло читателю увидеть: не с ним что-то не в порядке и не с его отношениями, хотя все подряд и указывают, как их следует улучшать и контролировать. Проблема, скорее всего, в том, что смешалось слишком много личных и социальных факторов, чтобы разобраться в ворохе советов, нужны время, знания и желание. Главное, чтобы громче всех рекомендаций звучал ваш вопрос: «Чего же хочу на самом деле я – не только от партнерства, но и от своей сексуальности?»

Пытаясь ответить на него, важно всегда помнить о влиянии конформизма[142]. Эволюция не подарила человеку скорость гепарда, когти и зубы льва, мощь бегемота и даже крылья не прикрутила к лопаткам, хотя, казалось бы, с ними легче спасаться от опасностей. Вместо всего этого она дала человеку конформизм – способность жертвовать своими интересами ради интересов группы.

В СССР в рамках проекта «Я и другие» проводился интересный психологический эксперимент: собирали в одной комнате десять детей, девятерым из них давали попробовать сладкую кашу и спрашивали, какая она на вкус. Те отвечали: «Сладкая». А десятому ребенку давали соленую кашу, но он все равно говорил, что ему сладко, то есть ради принадлежности к группе он отрицал информацию, которую передавали его вкусовые рецепторы. Эксперимент повторяли с разными детьми, но результат, за редким исключением, повторялся.

Когда-то конформизм был самым важным социальным механизмом. Древний человек не мог существовать без группы, изгнание из племени обрекало его на верную смерть. Да, мы родом из коллективизма, когда соседи всё про всех знали и на лавочках у подъездов ежедневно дежурил патруль нравственности, состоящий из местных пенсионерок. «Что обо мне скажут? Что обо мне подумают? Мне уже 15, а я еще не целовалась. Мне уже 16, а парня нет. Мне уже 20, а я не замужем. Мне уже 25, а я еще не родила. Все испытывают оргазм по 10 раз за ночь, а я нет. У всех по 10 любовников, а у меня только муж. У меня лишний вес, я не могу есть на людях, лучше потом дома, одна, можно научиться не замечать голод».

За этими тревогами стоит древний страх быть отвергнутым группой, и чем ближе группа (особенно семья), тем сильнее страх[143]. Родительский прессинг в виде комментариев: «А почему у тебя до сих пор нет ухажера?» – вызывает сильную тревогу именно потому, что наш мозг видит в этом сигнал опасности: группа недовольна, важно ее удовлетворить. Это автоматическая реакция, ее нельзя «удалить», можно только выносить и терпеть. Возможно, со временем вам будет легче ответить: «Мама, я вижу, как сильно ты меня любишь и беспокоишься за меня, но на данном этапе жизни я одна». Такое очень трудно произнести, но если вы чувствуете, что это вам необходимо, то силы найдутся.

Вот почему так важно пропускать свои намерения через фильтр вопроса: «Это действительно мое желание или страх не соответствовать интересам группы?» Учитывая, что социальные компасы сегодня указывают совершенно разные направления, соответствовать группе становится все сложнее. Придется заглянуть в себя и свою сексуальность – и вот тут точно следует вооружиться знаниями.

Глава 4 Тревога об оргазме: «Неужели я фригидная?»

Хочу в начале этой главы хочу поговорить о порнографии[144]. Таким образом я логически продолжу тему влияния группы на личное восприятие человека, в данном случае – группы порноактеров на сексуальность обычной женщины-зрительницы. Порно в виде изображения половых актов появилось тогда, когда человек научился творить, – это подтверждают фрагменты наскальной живописи. В наши дни реалистичность изображения достигла максимума, культ обнаженного тела преследует нас повсюду, и бедному мозгу остается единственный выход: снизить свою чувствительность к сексуальным стимулам. Вы заметили, что при входе в клуб вы буквально глохнете от громкой музыки, а потом уровень децибел кажется вам вполне приемлемым. Так действует гиперстимуляция: к ней привыкаешь, иначе невозможно терпеть яркие и не всегда комфортные ощущения[145]. Несколько поколений назад оголившейся локоть девушки мог вызвать у мужчин острый приток эротических фантазий. Современный же мужчина, позевывая, проматывает наскучившие сюжеты порно: «Пять мужчин и блондинка», «Шесть красоток и два мачо» и «Выходные на зооферме».

Как обычной женщине на фоне всего этого возбудить своего мужчину? С помощью обнаженного тела, красивой позы или эротичного белья? Но среднестатистический мужчина только по дороге на работу видит с десяток рекламных плакатов, где с помощью всего вышеперечисленного продается любой товар – от соков до автомобильных шин. Главная проблема порнорежиссеров сегодня – творческий кризис: нет новых сюжетов для возбуждения, потому что все уже всё видели. Причем любой порносюжет стал обыденностью настолько, что постепенно превратился в обязанность современной женщины. Кстати, считается, что страстная женщина должна не просто уметь, но и испытывать по 15 оргазмов за раз – ведь все мужчины видели, как это делается в кино.

Порно превратилось из «стыдного» предмета в мейнстрим. Сериалы вроде «Секс в большом городе» вывели разговоры о сексе из подполья не только на экраны, но и в женскую среду и компании. Повторюсь: проблема не в том, что о сексе говорят и что стало больше выбора, а в том, что внезапно появились сексуальные обязательства. То есть если ты не можешь легко и непринужденно обсуждать глубокую фелляцию во время завтрака с подругой или если у тебя не получается испытывать семь оргазмов подряд во время анального секса (а то и вовсе им заниматься), то это вдруг становится проблемой, некой дефектностью, личной тревогой: «Со мной что-то не так, неужели я фригидная!» А ведь некоторые еще и сравнивают свое тело с телами порноактеров