Тело архимага - [26]

Красиво сказал. Только не знает он, что я совсем не так беззащитна, как он думает. Мы, выросшие в нищете и считавшие каждый медный гаст, знаем, почем фунт лиха. У нас найдутся и когти, и клыки, только мы предпочитаем их не демонстрировать. Та защита, которую предлагает принц, мне не нужна. И кстати, о любви он так ничего и не сказал.

— Я благодарю за доброе мнение и желание защитить… Но… У меня с детства убеждение, что единственной верной причиной для брака может быть только любовь. Иначе счастье невозможно. Ты не любишь меня, Юстин, и я тебя не люблю.

— Мели! Не знаю, люблю ли я тебя, но ты мне нравишься гораздо больше всех знакомых девушек. Все еще может измениться, мы полюбим друг друга.

— Ну вот когда полюбим…

— Хорошо, я понял тебя. Я буду стараться.

Юстин встал, подошел ко мне, поднял с дивана, заключил в объятья и поцеловал. Не очень умело, зато от души. Затем отпустил, попрощался и вышел. Я осталась стоять столбом. Мне не было противно, как от ласк Ригодона, мне было… никак. Что в лоб, что по лбу. Хотя, конечно, сцена вышла очень трогательная.

Ветер прошел по комнате и по моему лицу скользнуло нечто неуловимое, но вполне ощутимое. Затем знакомый голос проворковал:

— Милая моя девочка. Как ты его… Вернее, как ты их! Я любовался.

— Любовался он! А на помощь кто должен бы прийти?!

— Во-первых, не должен. Со своими кавалерами сама разбирайся. А во-вторых… Кто тебе дверь из спальни Ригодона отпер?

— Так это…

— Ну да! Там такое приличное заклятие стояло, тебе бы ни в жизнь не справиться. А я еще ему подножку подставил, а то фиг бы ты сбежала! И Матильде нашептал тоже я!

— Что это ты ей нашептал?

— Что Ригодон на твою честь покушается! Тетка меня обожала, если ты не в курсе, а этого жулика только терпит, да и то с трудом. К моему нашептыванию относится не как ты: чуть что — в штыки! Нет, она меня уважает и слушается, хотя думает, что это ее внутренний голос. Вот я ей намекнул, а она Юстина привлекла. В отличие от тебя она знает, что тот принц. На других Ригодону плевать, а вот член королевской семьи страны, которая содержит наш научный центр… Ты в курсе, что шестьдесят процентов финансирования идут от Кортала? Это тебе не баран чихал. Ваша Элидиана обеспечивает только пятнадцать. Так что Юстин — лучший свидетель. Жалко только, я не знал, что он в тебя влюблен, а то пригнал бы магистра Эдилиена, этого нашему Архимагу тоже голыми руками не взять.

Про финансирование я поняла, но меня заинтересовало другое:

— Ты правда думаешь, что он в меня влюблен?

— Настолько, насколько он вообще может влюбиться. Лорд-дознаватель, что с него возьмешь. Понимаю, тебе хочется больше эмоций, но парень и так выдал практически все, на что способен. И да, он будет стараться. Так что готовься.

— Ты издеваешься?!

— Конечно, детка. А как ты думала? Вообще этот Юстин — странный парень. Это я брал его в отдел год назад. Не хотел, но требования короля Домиана игнорировать не удается никому.

— Наш Горан что, лучше?

Король Элидианы Горан Красавчик по умению достать подданных до печенок намного превосходит короля Кортала Домиана Решительного. Пока Домиан в тюрьму сажает и проводит следствие, Горан уже обезглавил и к стороне. Но у духа по этому вопросу свое мнение.

— Хуже, дорогая, гораздо хуже. Горан еще и глуп как пробка, а потому зол. Его можно так накрутить, что он свое мнение поменяет на диаметрально противоположное, и не заметит. А Домиан — мужик умный, но вредный и въедливый. Одно из его требований — чтобы никто не знал, кем является Юстин, кроме главы совета, меня и его научного руководителя. Правда, без толку — здесь ничего не удается скрывать достаточно долго. После моего исчезновения об этом только ленивый не знает, да еще ты. А вообще-то рациональное зерно во всем этом есть. Королю потребовалось, чтобы за магическими преступлениями приглядывал кто-то из королевской семьи. Знаешь: все под контролем. И не ошибся с выбором: парень — фанат своего дела.

Все это очень хорошо, но мне-то зачем? Хотя… Юстин может быть очень даже полезен. И как специалист, и как принц.

— Ал, мне тут в голову пришло… Давай подключим Юса к расследованию, если уж это его специальность. А то я никогда твое тело не найду, у меня ум не под то заточен.

— А на каких условиях? В случае успеха ты скажешь ему «да»? Я не согласен.

— Это почему?

— Ему еще три года учиться. Вот закончит, женится на тебе и увезет в свой Кортал. А у нас с тобой работы непочатый край, если ты еще не передумала стать магистром.

Я поспешила успокоить разошедшегося духа:

— Нет, Ал, я не собираюсь за него. Думаю, он нам поможет просто из любви к своему делу. Ты ведь его не подозреваешь?

— Если бы он не был принцем Кортала, подозревал бы как любого другого. Но у него нет мотивов. Совсем.

— Вот и отлично. На декаде буду поить его чаем, заодно и поговорим.

Тут в дверь постучали и разговор прервался. Я вышла. На пороге стояла тетка Матильда с моим платьем и чулками. Выцарапала-таки у Ригодона. Я взяла вещи и пригласила женщину войти. Она уселась у стола и на меня уставилась. Пришлось поставить чайник и достать печенье. Тетенька стала мне жаловаться на начальника. Знаю, она и раньше его не жаловала, вечно губы поджимала, когда о нем шла речь. Но тут ее просто прорвало. И такой он, и сякой, гад и жулик. Ворует чужие идеи и обирает бедных аспирантов. А его клеврет Мартония и того хуже. Попутно Матильда сравнивала нынешнее начальство с прошлым. Естественно, не в пользу нынешнего. В ее описании Гиаллен выходил просто ангелом во плоти. Ну, теперь он бесплотный, но на ангела не тянет даже в этом виде. Похоже, главной разницей между ним и Ригодоном является талант, которого у Ригодона нет и не будет. Как-то так я тетеньке и сказала. В ответ получила заверения, что Матильда точно знает: это Ригодон Гиаллена извел. В одну темную-темную ночь прокрался и убил, а тело спрятал. Ее не смутило противоречие с предыдущим заявлением о том, что Гиаллен жив. Обе эти возможности существовали в сознании Матильды наравне.