Телепатическая гробница - [4]

– Ха! – Бэннинг высокомерно взглянул на секретаря. – Я сам поговорю с ними.

СТИСНУВ ЗУБЫ, он прошел в вестибюль, где находились наружные двери здания. Толпу забастовщиков окутала внезапная тишина, когда из дверей вышел президент компании. Рицки, черноволосый лидер бунтовщиков с тонким лицом, прошел к подножию лестницы и дерзко взглянул Бэннингу прямо в глаза.

– Люди! – низкий голос президента прокатился по заводскому двору и отозвался мощным эхо. – У вас есть работа и неплохая зарплата, а также соцпакет.

Расходитесь по своим местам, и все будет, как прежде. Я готов забыть ваше сегодняшнее выступление!

– Ну, конечно, – губы Рицки саркастически скривились. – Расходитесь по местам и продолжайте пахать за восемьдесят центов в час, чтобы приносить владельцу сто тысяч в год! Мы знаем свои права, и если вы не дадите нам то, что мы требуем, ни одна ракета не покинет пределы завода.

Толпа выразила согласие дружным ревом, рабочие угрожающе подались ближе.

– Вы дурак, Рицки! – закричал Бэннинг. – Я буду вынужден…

Внезапно голос его сорвался, и он стал спускаться по лестнице, двигаясь рывками, точно марионетка. В ту же секунду подобные изменения произошли и с Рицки. Бок о бок оба мужчины покинули территорию завода, устремив глаза на восток и, казалось, забыв друг о друге.

Ошарашенные забастовщики расступились, открывая им проход. Испуганная толпа упала на толпу, люди увидели побелевшие, лишенные выражения лица этих двоих. Потом, охваченные паникой, все разбежались по своим цехам. А на шоссе в направлении высоких Скалистых гор механически, как куклы, шагали два человека, один в импортном твидовом костюме, другой в испачканном смазкой комбинезоне.

Далеко в Северной Атлантике бушевал ураган. Покрытый льдом и брызгами пены ржавый грузовоз медленно тащился вперед, зарываясь тупым носом в волны. Иногда, когда особо крупная волна поднимала его корму, винты безумно крутились в воздухе, сотрясая все судно.

В ходовой рубке старый седой капитан, не отрывая взгляд от нактоуза, в монотонном ритме крутил тяжелый штурвал. Время от времени он открывал стеклянную форточку и выплевывал на ветер слюну вперемешку с табаком. Время от времени вспышка света озаряла черные волны, когда в небе пролетала ракета.

Старик вздохнул. Теперь осталось очень мало надводных судов, а также мало моряков, умеющих работать на них. Еще пять-десять лет, и подобные ржавые громадины совершенно исчезнут. Капитан покачал головой и обернулся, когда в рубку, смахивая дождь со снегом с клеенчатого плаща, вошел его помощник.

– Противная ночка! – воскликнул он. – Верно, Майк?

– Видали и хуже, – пробормотал старик. – Ураганы у Мыса Горн, когда все снасти светились огнями Святого Эльма, а на кораблях-призраках плавали утонувшие моряки с бледными лицами и водорослями вместо волос… Да, они глядели на вас, словно о чем-то жалобно умоляли, и звали, звали с собой…

– Ну, да! – насмешливо фыркнул помощник. – Какая чушь! Ты думаешь, я поверю в такое…

– Мистер Блэйн! – старый Мак уставился во внезапно перекосившееся лицо помощника и непроизвольно задрожал.

Неестественно, словно сомнамбула, Блэйн шагнул из рубки, как робот в клеенчатом плаще.

– Мистер Блэйн! – голос Майка поднялся до наполненного ужасом крика.

Помощник не отвечал. Неуклюже шагая, он прошел на самый нос, на секунду остановился – резкий силуэт на фоне летящей пены, – затем сделал еще шаг и исчез.

Оставшись в рубке один, Майк перекрестился и стал шептать молитвы.

ВЕСТИБЮЛЬ ОТЕЛЯ Шуйлера наполнился улыбками, когда вошли юноша и девушка. Портье улыбнулся робкой попытке юноши записать «мистера и миссис» привычным, отработанным способом. Коридорный улыбнулся, заметив рисинки на плече девушки и бодро шагал впереди в предвкушении щедрых чаевых.

Лифтер улыбнулся ауре радости, окружавшей молодоженов. Юноша и девушка, улыбаясь, шли по коридору, это были интимные улыбки, предназначенные ими лишь друг для друга. Когда коридорный, наконец-то, покинул номер, юноша заключил девушку в объятия.

– Ты счастлива?

– Больше, чем кто угодно в мире! Вы… Ты никогда не пожалеешь о нашем браке, Джерри?

– О чем ты говоришь? Есть только один вечно новый способ сказать то, что было сказано уже миллионы раз в пьесах, песнях и романах. Совершенно новые слова: я люблю тебя!

Губы девушки оставили отпечаток у него на щеке.

– И ты никогда не покинешь меня, Джерри? Обещай, что не покинешь! Никогда!

– Никогда, дорогая. Даю тебе слово…

Внезапно руки его безвольно упали вниз. Повернувшись, он открыл дверь и вышел из спальни.

– Джерри! Ты такой странный! – в голосе девушки послышался страх. – Джерри! Вернись!

Юноша, удаляясь по коридору, даже не повернул голову. Девушка бросилась на кровать, и тело ее сотрясли рыдания.

Глава III. Лемминги

ДЖОН КРОСС быстрым, беспокойным шагом расхаживал по старой, пыльной библиотеке. На изъеденном молью диване неподвижно лежала бледная, как восковая фигура, Анна Коур. Ее грудь чуть заметно вздымалась, а подергивание конечностей указывало, что она все еще находится под действием торина. Глядя на нее, Кросс почувствовал не просто мимолетный интерес. Она выглядела так необычно в старинном платье, словно на картинке из какой-то древней книги. И очень была красива честной, прямой красотой, так отличающейся от томного жеманного, экзотического типа, правящего бал ныне. Простая, примитивная, бесхитростная красота, как сама жизнь в 1940 году. Возможно… Кросс резко обернулся. Из потайного прохода вышли Бронсон и Фром.