Телепат - [20]

Я отслеживала мысли, которые Лукас готовился озвучить, расставляя по местам непроизнесенные вслух слова, чтобы понять смысл его отрывистых фраз.

— Да, но…

Лукас не останавливался:

— Потом протоульи стали превращаться в мегаульи. Архитекторы проектировали разные. Все в геологически стабильных зонах, в основном под землей, от семидесяти до двухсот десяти уровней. Люди постепенно покидали прежние места обитания.

Я снова попыталась его перебить:

— Да, но я не понимаю, зачем…

Лукас поднял руку, останавливая меня, и продолжил:

— Я к этому веду. Итак, большинство переселилось в ульи. Нежелательные элементы внутрь не допускались, но внутри ульев рождались новые. Большое количество людей в ограниченном пространстве очень уязвимо перед хищными натурами. Уровень преступности и убийств зашкаливал. Общество паника, ответные безопасности.

Последнее предложение я не поняла, потому что Лукас тараторил слишком быстро, причем экономя слова. И вдруг что-то произошло. Слой готовых к озвучиванию мыслей расплылся, слившись со следующим, и резко вернулся в фокус. Это мой разум приноровился считывать мысли с двух слоев сразу, или же мозг Лукаса изменился? Я не знала, но теперь могла понимать сказанное, не подставляя пропущенные слова вручную.

— Общество в Ульях впало в панику, и под его давлением ввели карательные меры безопасности. Рядовые нарушения правил приводили к тому, что нарушителя записывали в преступники. Детей обследовали на предмет выявления потенциально общественно опасных. Нежелательные элементы держали под контролем, назначали им лекарственную терапию и даже ограничивали генетически.

Темп речи Лукаса больше не представлял собой проблему, но иногда я все же не понимала смысл сказанного.

— Как это — генетически?

Он переформулировал фразу:

— Людям, которых записали в преступники или нежелательные общественные элементы, не позволялось иметь детей.

Переваривая это, я упустила следующую пару предложений и потеряла нить повествования.

— Подожди. Вернись к тому, что им не позволялось иметь детей. Никогда о таком не слышала.

— Политика генетических ограничений имела разрушительные последствия. — Лукас скорчил неодобрительную гримасу. — Ее результатом стало сокращение численности населения, что серьезно ослабило ульи. Многие ценные качества ошибочно считались отрицательными. Уничтожение разнообразия повлияло на набор генов в популяции. Некоторые ульи пережили ужасные эпидемии, потому что сопротивляемость к заболеваниям снизилась. Ульи взяли курс на изоляционизм, запретили любые перемещения между ульями, боясь заражения. Смена улья, по своему ли выбору или договору об обмене персоналом, стала необратимым решением на всю жизнь. — Он с грустью всплеснул руками и продолжил: — Генетические ограничения отменили двести лет назад. Ульи приняли в себя окружающие поселения или объединились с соседними, чтобы восстановить численность. Были разработаны новые концепции безопасности. Восемнадцатилетние подвергались проверке на способности и распределялись на работу в места, где они могли развиваться и приносить пользу.

Лукас улыбнулся.

— Ранее считавшиеся отрицательным качества превращались в положительные, если направить их в нужное русло. Систему носачей ввели, чтобы противодействовать преступности. В обществе также провели перемены, призванные ограничить конфликты с властями в опасном юношеском возрасте.

— Перемены, — повторила я. — Поэтому все подростки живут на пятидесятом уровне?

— Да.

Внезапно меня осенило.

— Мы в точности как пчелы. Ручные пчелы.

Лукас склонил голову набок:

— Мы живем в ульях, но…

— Мои родители занимаются генетическими исследованиями. Они рассказывали мне о пчелах. У диких пчел есть жала, а у тех, что живут в наших парках и садах без почвы, их нет. Это специальная порода, выведенная от диких пчел — дружелюбная и работящая.

В глазах Лукаса мелькнуло понимание, и он хлопнул в ладоши:

— Да! Наш улей полон послушных пчел. Сытых, владеющих удобствами, с разными типами работников, которые радостно вносят свой вклад в общее дело. Разница в роскоши между уровнями аккуратно ограничивается, чтобы не провоцировать недовольство. Патрули носачей предотвращают преступные намерения, но… — Он снова скривился. — Существует много причин появления в подобном обществе диких пчел. Людей, потенциально способных навредить окружающим. Большинство из них отлавливают на ежегодных медицинских обследованиях или во время лотереи, кого-то лечат, кого-то с помощью лотереи отправляют трудиться в подходящий им сектор. В редких исключительных случаях их держат взаперти.

— Большинство отлавливают, — пробормотала я, понимая, к чему он ведет.

— Некоторые из них весьма изобретательны и дают ложные ответы, чтобы обследование ничего не выявило. В других случаях поведение меняется постепенно. Они окружены потенциальными жертвами. Представь, например, если такой человек опасен для детей. В этом улье дети свободно бегают в парк, сад, любое другое место, где им хочется поиграть. Безопасники оберегают их от несчастных случаев, но подумай о том, какое это искушение для дикой пчелы. Отсюда… — Лукас указал на меня пальцем. — Ты!