Телекинез - [7]
— Не собака. — Произнёс он без интонации.
— Что?
— Не собака. — Так же без эмоций повторил волшебник-философ. — Представь себе не собаку.
— Как можно представить «не собаку»? Слона мне вообразить или метеорит, может? Что за бред? — Катя снова начала нервничать. Она не любила это чувство, когда после её жёсткой критики, оппонент с лёгкостью, одной фразой доказывает свою правоту.
— Вот видишь? «Не» тебя запутало, оно имеет значение только в контексте, а на конкретном информационном уровне она — бессмыслица. Согласись, ты представила собаку.
— Может она вспомогательная, а не бессмысленная, и от этого происходит путаница? — Катя сделала вид что, не обратила внимания на догадку о том, что она вообразила.
— Это не меняет сути вещей. Если ты будешь думать «хоть бы не опоздать, хоть бы не опоздать, НЕ опоздать!» — ты даёшь установку «Хоть бы опоздать!». Теперь поняла о чём я?
Катя уже слышала где-то подобное, и смутно припоминала. В том, что она слышала, говорилось о связи человека с космосом, о гармонии и о том что «НЕ» космос не слышит. Если бы Катя не вспомнила про эту давно забытую глупость — ни за что бы не поняла, к чему клонит этот чудак.
— Так, это я поняла. Но когда я мяла банку, я не только не думала о чём-то без «НЕ», но и вообще не думала, я просто сжала её и всё.
— А я и говорю же, манипуляция с предметами — это фокус твой. На самом деле это очень круто, но совершенно бесполезно на фоне твоих истинных возможностей. И кстати, высший пилотаж — это чётко знать чего и как хочешь, не используя слов вообще, вот как ты с банкой, так что — ты уже на полпути к чудесам, да к таким чудесам, которые и мне не снились. Если хочешь — могу попробовать объяснить всё, что понимаю сам. Учитель из меня никудышный, но это поможет тебе разобраться самой, как пользоваться этим даром.
— Хорошо, я думала, мы уже начали. Только давай пересядем вооон за тот столик в углу, пока его не заняли. Мне тут надоело. — Катя неловко улыбнулась, — И давай возьмём ещё кофе, наверное. Мне капучино.
Пока кудесник-турагент-учитель ходил за напитками, Катя пересела за только что освободившийся столик в самом тёмном углу тёмного кафе. Свет ещё не дали. В её голове крутилась дюжина мыслей. Она удивлялась, как уютно в этом студенческом заведении в полумраке и когда не играет музыка. Кто этот парень и как его вообще зовут? Катя пыталась вспомнить, представился он или нет. Что с Египтом? Если можно подстраивать события под себя — то пусть научит и срочно, отпуск-то короткий. Что он имел ввиду говоря, что можно не работать совсем? Частица «НЕ» не всегда не несёт конкретной информации, полно вариантов её применения, которые будут вполне логичны, а «не собака» — это за уши притянутая фигня какая-то. Только, вот ни одного такого варианта в голову не лезет, все логичности разлетаются, если убрать контекст, но они же должны быть! Может он действительно верит в то, что говорит? Но и сама Катя ещё полчаса назад верила в то, что перед ней сверхчеловек. Если он клеится, стоит ли давать ему шанс? Были и ещё мысли, но пошлые — о деньгах и том, как можно разбогатеть с помощью таких способностей.
— Кофе-машина не работает, потому что света нет, взял растворимый кофе с молоком из пакетика. Ну что, продолжим? — Он сел напротив, пододвинул стул и проскользил в нём до упора, потом медленно и осторожно откинулся на неудобную спинку. — Может, появились вопросы?
— Да, как тебя зовут?
— Денис, можно Дэн или Дэнчик, я не обижусь.
«Какой, к чёрту, Дэнчик? Ну, точно клеится, да ещё и так нагло!» — подумала Катя.
— Нет, оставайся Денисом. Для Дэнчика, мы не так близки.
— Ты не подумай ничего… — Он снова смутился и опустил глаза. — Дэнчиком меня все зовут, это вроде прозвища. И друзья, и враги, даже преподы в универе так звали…
— Ладно. Рассказывай дальше, Что там, кроме «НЕ»?
— Пока что хватит и этого. Покажи, пожалуйста, как ты двигаешь предметы, очень интересно! — Денис как-то по-детски заулыбался.
— Сейчас не могу, у меня это получается, только если я этого очень сильно хочу или на фоне эмоций, как в офисе сегодня. А по заказу я не работаю. — Катя решила умолчать о пирамидке под стаканом, очень уж детской затеей ей теперь казались тренировки с бумажкой.
— Та же фигня, — Ответил Дэнчик и взъерошил волосы на голове ещё сильней.
— Ты тоже колдуешь только по настроению?
— Ну, вроде того… Ладно, сейчас попробую объяснить. В общем, я как-то на уровне шестого чувства научился очень чётко узнавать, что я могу сделать, а что — нет. Это зависит от времени, пагоды, моего настроения, настроения тех, кто рядом и вообще, трудно найти, от чего это не зависит, но я как-то ухитряюсь узнать эту информацию и обработать её, как компьютер. Когда сама научишься этому, самое главное — расстаться со своей неуверенностью, не допускать мыслей о том, что что-то не получится или вообще невозможно. Такие мысли сильно сбивают. Вот почувствуешь, к примеру, что скучно как-то, хочется чего-то нового и вот бы познакомиться сейчас с какими-нибудь музыкантами уличными или с художником каким-то, но чтоб не алкотрешь. И чтоб этот художник познакомил бы тебя с миром андеграунда в твоём городе, объяснил и наглядно показал, как жить по ту сторону рекламных щитов с неоновой рекламой и чтоб всё само собой, чтоб случайно, а потом написал бы твой портрет. Вот когда почувствуешь что хочешь этого и откуда-то взялась уверенность в том что это возможно — отключай мозг, переставай анализировать обстановку вокруг и иди куда ноги несут, главное — будь уверена, что всё получится, не сомневайся ни секунды! Засомневалась, начала думать о том, что это глупость какая-то или «Да с чего вдруг так должно получиться? Сколько лет хожу по этим улицам, и ничего подобного никогда не происходило» — и всё! Считай, что твои шансы на успех сократились вдвое. — Дэн отхлебнул кофе в знак окончания мысли.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.