Телеграмма из Москвы - [3]
— Как гриб раньше был гриб и своего рода пища и закуска, а теперь стал пенициллин, так и воробья передовая советская наука превратит в полезную птицу для медицины или, того-этого, для оборонных нужд, так сказать, — докладчик неопределенно пошевелил в воздухе пальцами, как бы давая этим понять, что мало ли чего для обороны не делается. Последняя догадка Столбышева особенно пришлась по душе парторгу колхоза «Заря Коммуны» Тырину. Тырин во время войны служил в «собачьем батальоне» и лучше других знал, что для оборонных нужд можно использовать животных.
— Вот, например, собака, — говорит он, — жучка и все, вы думаете? Нет! На войне собака — истребитель вражеских танков. К собаке привязывается взрывчатка, и она выдрессирована так, что сама бросается под гусеницы танка. Танк — к чертям собачьим! А к воробью можно привязать маленькую атомную бомбочку…
— Глупости, — перебил его Семчук.
— Как так глупости? — возмутился Маланин. — Товарищи! Я вижу, что некоторым не по душе гениальное задание партии и правительства! Не вражеская ли рука пытается сорвать мудрое задание? Бдительность — долг каждого коммуниста! В исторических решениях двадцатого съезда…
— Коля, оставь!.. Ну зачем человеку пришивать? — примирительно заговорил Столбышев. — Ну, Семчук ошибся, не доучел, так сказать… Правда, ведь?
Семчук нервно поднялся и произнес короткую покаянную речь. Единство коллективного руководства было восстановлено. Но покаяние Семчука было неискренним. Через некоторое время он взял слово и весьма дипломатично напомнил, что в телеграмме не указано, как заготовлять воробьев: живыми или мертвыми, а поэтому предлагал направить в Москву соответствующий запрос, — что, кстати, поможет выяснить достоверность текста телеграммы, — добавил Семчук.
_ Что?! — неожиданно обиделся Столбышев, — ты хочешь, чтобы меня в Москве посчитали за простофилю, так сказать? Чтобы в Москве подумали, что Столбышев, того-этого, отстает от жизни? За все время истории Орешниковского района это, так сказать, первое задание из Москвы от самого правительства и мы покажем себя простачками? Нет! Мы с честью выполним гениальное и мудрое, я бы сказал, того-этого, историческое задание!
— Выполним! — единогласно заявило собрание бюро райкома.
Так в глухом сибирском районе, за несколько тысяч километров от Москвы, за несколько сот километров от областного центра, за восемь километров от железной дороги, началась замечательная эпопея включения обыкновенного воробья в строительство коммунистического общества.
ГЛАВА II. Познакомимся с Орешниками
«Широко и привольно раскинулось большое село Орешники на берегу полноводной реки», — так бы написал искушенный писатель о районном центре — деревне Орешники. Затем он, искушенный писатель, описал бы природу: какие-нибудь суглинки и вековечные дубы, травку, пчелок, птичье пенье, приврал бы насчет необыкновенного заката — «когда солнце медно-красное медленно бросало последние умирающие лучи на безбрежную гладь реки…» Таким образом, промурыжив читателя хороших десяток страниц, писатель по существу ничего нового для читателя не сказал бы, ибо все мы природу видели и, ей Богу, в гораздо более натуральном виде, чем о ней пишется. Поэтому автор от художественного описания деревни Орешники отказывается, а просто дает в сухой форме необходимые данные:
1. Деревня Орешники была основана в 1583 году казаком Орехом из казачьего отряда Ермака Тимофеевича (Ермак Тимофеевич родился неизвестно когда, погиб в 1584 году — историческая справка).
2. Почему именно на этом месте, а не на другом, было основано Орехом селение, история не дает ответа. Но народное предание гласит, что казак Орех, в пьяном виде отбившись от Ермака Тимофеевича, долго блуждал среди пустынных (читай — таежных) массивов. Не видя живого человека, Орех решил было уже постричься в монахи. Но так-как стричься было негде и нечем, Орех остался казаком и все блуждал, и блуждал, и блуждал. Питался он акридами и диким медом, постоянно тоскуя по горилке. В один прекрасный день перед взором обессилевшего казака предстало чудное видение — величественный олень! Олень был, как олень. Ничего особенного — хвостик, ноги, рога и копыта и тому подобное. Но на развесистых рогах его на обыкновенном сыромятном ремешке болталась фляга. Видимо, олень, пробираясь через таежную чащу, подцепил на рог казачью подружку и избавиться от нее никак не мог. Все это привело Ореха в неописуемый восторг.
— А, забодай тебя комар! — воскликнул он в переводе на цензурный язык и, алчно выпучив глаза, бросился с растопыренными объятиями на оленя, при этом смачно крякая, как то и положено каждому русскому человеку перед выпивкой. Величественный олень не будь дурак — ходу. Орех за ним. Так продолжалась погоня до тех пор, пока преследуемый олень не бросился с крутого берега в реку. Как только он погрузился в воду, фляга всплыла на поверхность, сыромятный ремешок отцепился от оленьего рога, олень поплыл прочь, а флягу понесло вниз по течению.
Жребий судьбы, долженствующий установить, где будут основаны Орешники, был брошен. Все зависело от того, в каком месте Орех выудит флягу. И поймал он ее, матушку, у высокого берега (суглинки, вековечные деревья, пчелки, закат и т. д.), поймал и сразу же осушил без закуски — единым махом. Мгновенно захмелев, казак Орех выбрался на высокий живописный берег (трава, цветы, птички поют и т. д.), немного покуражился, спел несколько песен и заснул, громко икая.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ Леонида Богданова о военном времени с предисловием Б. Филиппова. Необычная для Богданова серьёзность и вполне безжалостный реализм.
Кенгирское восстание — восстание заключенных Степного лагеря (Степлага) в лагпункте Кенгир под Джезказганом (Казахстан) 16 мая — 26 июня 1954 г. Через год после норильского восстания, весной 1954 года, в 3-м лаготделении Степлага (пос. Джезказган Карагандинской обл.) на 40 дней более 5 тысяч политических заключенных взяли власть в лагере в свои руки. На 40-й день восстание было подавлено применением военной силы, включая танки, при этом, по свидетельствам участников событий, погибли сотни человек. По мотивам произведения в 1991 году на киностудии «Катарсис» режиссёром Геннадием Земелей был снять фильм «Людоед».
Даже в аду ГУЛАГа можно выжить. И даже оттуда можно бежать. Но никто не спасёт, если ад внутри тебя. Опубликовано: журнал «Полдень, XXI век», октябрь 2008.
«Кому это нужно? Стране? Государству? Народу? Не слишком ли щедро разбрасываемся мы людьми, которыми должны гордиться? Стали достоянием чужих культур художник Шагал, композитор Стравинский, авиаконструктор Сикорский, писатель Набоков. С кем же мы останемся? Ведь следователи из КГБ не напишут нам ни книг, ни картин, ни симфоний».
Там, где кончается религия, начинается большевизм. Пережитые мною испытания в тюрьмах и концлагерях СССР и последующие скитания в годы Второй мировой войны убедили меня в непреложности этого духовного закона. Наш многострадальный век заболел большевизмом только потому, что человеческая личность, потеряв веру в Бога, переживает тяжелую моральную депрессию, от которой ее сможет спасти только учение Христа в его социальной и нравственной сущности. Нынешнее правительство США уже поняло эту необходимость и принимает соответствующие мероприятия… Очередь за больной Европой и нашей грызущейся между собою многонациональной эмиграцией.
Это не просто еще одна книга воспоминаний и документов про ГУЛАГ.НОРИЛЬСКОЕ ВОССТАНИЕ: доведенные до отчаяния нечеловеческими условиями жизни, изнуряющим трудом, садистскими издевательствами и смертельными расправами лагерного начальства, заключенные ГОРЛАГА, Норильского специального лагеря для «особо опасных преступников», восстали и потребовали не только смягчения лагерного режима, но и выдвинули политические требования относительно демократизации советского режима в целом. Восстание, разумеется, было подавлено, но отвага, самопожертвование его рядовых участников и организаторов (автор был в числе последних), показало, что человеческое достоинство победить невозможно.
«Как только… народ изберет меня своим лидером, я прежде всего постараюсь встретиться с президентом Соединенных Штатов Америки. В любом подходящем или неподходящем месте. – Рони, – скажу я ему (или, допустим, Джон), – давайте наконец поговорим о разоружении не для пропаганды, а по существу и откровенно, без недомолвок. Вы за нулевое решение, я тоже. Давайте вынем все взрыватели из ядерных боеголовок, а все до единой ракеты перекуем на орала. С вашей стороны круглый ноль, и с нашей такой же круглый. Как в туалете.