Телеграмма Берия - [83]

И с этого дня наши контакты возобновились. Мы часто переписывались по почте. Вот такой неожиданный сюрприз преподнесла нам жизнь. Я с глубокой горечью узнала о неожиданной кончине Леры и всегда буду помнить её улыбающейся, с теннисной ракеткой в руке.

Татьяна Муштакова Божий дар

…Помню детство, вероятно, зима 1951 года, вечер. Я лечу с горки на подмосковной станции Перловка. Рядом со мной, на санках, мальчик и девочка, Петя и Катя. Они — дети фронтового друга моего отца, Александра Овсеевича Вайсенберга. Мы все вместе идем потом к дому. Рядом с нами — Валерия Алексеевна, мама этих детишек. Она что-то рассказывает с невероятной улыбкой, которая потом всегда так восхищала меня. Тогда мы познакомились. С Катей мы дружим уже в четырех поколениях, а это большая редкость в наше время. Родственная дружба как наследство от наших стариков действительно помогала нам жить и учиться мужеству от таких родителей. Наше послевоенное поколение тоже ведь «хлебнуло» непростых обстоятельств.

Валерия Алексеевна Троицкая, столько пережившая, невысокая, хрупкая женщина, достигшая в своей профессии мировой известности, поражает своей судьбой и биографией, которые достойны документального романа. Чего стоит ее повесть «Телеграмма Берия», опубликованная по настоянию дочери Кати в петербургском журнале «Нева»! Ее недюжинный человеческий талант — удивительный Божий дар — открылся мне при чтении воспоминаний Валерии Алексеевны. А как о ней пишут коллеги по международным научным проектам!

Конечно, я многое знала из ее рассказов. И вот, прочитав страницы дневника, историю поступления в политехнический институт, кронштадтские события в годы войны, — словно встретилась с Лерой Троицкой, мне неведомой. Кстати, я никогда не могла назвать ее, например, «тетей» и далее — по имени. Всегда по отчеству — как любимого учителя, подчеркивая высокое уважение. Ее мужа — да, звала дядей Сашей, может, и потому, что чаще с ним встречалась, а Валерия Алексеевна много времени проводила в научных командировках по всему миру.

Обаяние, теплота, истинное расположение к событиям моей жизни — еще более утверждали во мне ее авторитет. Когда я переехала из Петербурга в Москву, мы виделись регулярно, подолгу общаясь. В замечательной атмосфере этих семейных встреч в квартире Вайсенбергов-Троицких в Прямом переулке и у нас дома, на Садовой-Кудринской, — всякий раз открывались искренность, простота, чувство юмора, любовь к близким. И непременно мы встречались и позже, тогда Валерия Алексеевна уже навещала родных и коллег, прилетая из Австралии.

Думаю, что воспитание, полученное Лерой в детстве и отрочестве, отражало определенный дух ушедшей эпохи и в понимании интеллигенции, и в отчетливом облике этой сильной женщины, Валерии Троицкой. Я бы даже подчеркнула — редкую твердость характера при поразительной женственности. Таких людей мало. И они очень влияют на представление о том, как достойно провести время, отпущенное вам на Земле. Можно только благодарить Валерию Алексеевну за то, что она прожила долгую жизнь и подарила нам себя. Ее Божий дар остался с нами…

Скромный памятник Валерии Алексеевны на одном из самых старых кладбищ Вашингтона отличается от других. Цветы, посаженные семьей дочери, внуком, друзьями, цветут круглый год плотным кольцом.

Помогает не только американский климат — кольцо памяти об этой редкой, легендарной женщине всегда будет передаваться по наследству со всех сторон ее профессиональной и семейной орбиты.

Михаил Гохберг По научной жизни с Валерией Троицкой

Мне и в голову прийти не могло, встречая молодую красивую женщину с колясочкой с двумя детьми по улице Житной дом 10 города Москвы в конце 40-х — начале 50-х, что вся моя научная карьера будет с ней связана.

Мы были тогда соседями — жили в одном подъезде вместе с еще несколькими семьями физиков. Её муж Александр Вайсенберг часто приходил к нам звонить по телефону, а Валерия возила колясочку с двойняшками Катей и Петей.

И только в 1961 году, приехав из Сибири после распределения и поступив на работу в Институт физики земли в группу электромагнитных исследований В. М. Шахсуварова и Н. В. Липской, я снова увидел Валерию Алексеевну, а затем вместе со всей группой оказался в её отделе.

Отдел был достаточно большой, жизнь кипела, регулярно проводились семинары, каждое лето были экспедиции. Отдел Троицкой был на очень хорошем счету в Институте, а Валерия была душой отдела и обладала огромным авторитетом. Всем нам она очень помогла в жизни, создав замечательную научную атмосферу.

Благодаря её колоссальному международному авторитету для нас были открыты двери университетов и институтов практически во всех странах. Она организовала такие крупные международные эксперименты, как «Сопряжённые точки» с французами, «Широтный профиль от Новосибирска до Геттингена» с немцами, «Исследование электромагнитных пульсаций вдоль геомагнитного меридиана» с финнами и шведами.

В каких только странах мы вместе с ней не побывали, в каких конференциях и симпозиумах мы не участвовали — она всегда нам помогала и была нашей Мамой.

И я очень рад, что, став заместителем директора Института, я в свою очередь всегда помогал Валерии. Мы стали не только коллегами, а и друзьями.