Теледжиннсовщина - [14]

Михаил Алексеевич замахал руками: да погоди ты про обмен, дай любопытство утолить.

— Как бы тебе понятнее объяснить-то? — воскликнул он. — Я еще могу поверить, что к нам из-за границы привозят наркотики, фальшивые доллары, серые сотовые, китайский хлам, и прочую никому не нужную дребедень. Ни один челнок никогда не ввозил наличкой вот такую кучу денег!!! Обычно те, кто наворовал такие средства, едут в противоположном от России направлении, чтобы обвинять ее в жульничестве с безопасного расстояния… Ладно, я не спрашиваю, как их пропустили на таможне, может, ты им мешок отстегнул — это не мое дело, но я никак не могу понять, в чем выгода, пытаться поменять доллары на нормальную валюту в Тьмутаракани? Чем тебе Москва не угодила?

— Какая тебе разница? Возьмешься, или нет? Если нет, то я пошел, у меня мало времени, — сказал Петр, вставая и хватаясь за ремни. «Бандитобанкир» покачал пальцем. — Что еще?

— Ходить с такой суммой без охраны — небезопасно даже в нашем маленьком городе, — предостерег Михаил Алексеевич. — Как бы с тобой несчастья не случилось.

Петр посмотрел на охрану. Два арнольдыча в костюмах и очках а-ля матрица смотрелись, как современный вариант бакинских комиссаров, и решали задачи с тем же напором, что и их предтечи.

— Это что, твое ноу-хау, цивилизованный грабеж?

— Цивилизованный грабеж — это прерогатива чиновников. Я всего лишь принимаю твое предложение заняться обменом. И всего-то за восемьдесят процентов комиссионных — сам понимаешь, какие трудности могут возникнуть.

Разинули рты даже подготовленные ко всему арнольдычи.

— Эй, это уже нецивилизованный грабеж! — возмутился Петр. — Да я их у менял за месяц бесплатно обменяю!

— Не выйдет. Тобой сразу заинтересуются их конкуренты, кое-кто из нашей братии, до кучи милиция заявится, затем прокурор с адвокатом, налоговики, суд, тюрьма и журналисты. Чтобы они оставили тебя в покое, уйдет как раз восемьдесят процентов.

— Грабеж! — повторил Петр. Михаил Алексеевич пожал плечами.

— Я просто не могу отпустить тебя с такими деньгами! — пояснил он. — Ты должен был это понимать, когда шел сюда.

Петр разжал ладонь и выпустил ремни. Вот, что значит, монополизм. Что ни говори, а бандитизм по своей сути далек от капиталистической конкуренции. Он ближе к тоталитаризму, потому что устраняет конкурентов и яростно сражается за монополию.

— Да подавись ими, хапуга! — в сердцах бросил он.

— Сколько угодно! — согласно кивнул Михаил Алексеевич. — За мои комиссионные можешь меня называть, как пожелаешь, я не обижусь.

— Начальный взнос прямо сейчас! — твердо сказал Петр.

— Потом. Сначала я полностью проверю их на качество, — предложил свой вариант Михаил Алексеевич и вежливо добавил. — Через недельку позвони.

— А сейчас ты чем занимался? — не понял Петр. — В фантики играл?

— Это предварительное обследование.

— Вот это? Да ты разве что на спектрометре их не проверил!

Михаил Алексеевич оживился:

— Отличная идея! — воскликнул он. — Сожгу настоящий доллар, а потом проверю на спектральный анализ твои денежки! Где ты раньше был с этой изумительной идеей?

— Напиток пил! — хмуро сказал Петр. — Срок — два дня! Это категорическое условие.

— А что потом?

— Что-то малоприятное.

— Угрожаешь?

— А похоже?

— Есть немного. Не то, чтобы очень, но мне не нравится.

— Это предупреждение: на третьи сутки случится неприятность — так передали мне, и так говорю я.

— Со мной не случится! — Михаил Алексеевич показал на арнольдычей. — Я за ними, как за каменной стеной.

— Верю! — согласился Петр. — А я к тебе потом пробьюсь через эту стену?

— Иди, и ни о чем не беспокойся! — напустил туману Михаил Алексеевич. — А, главное, помни: в случае чего, ничего не боясь, обзывай меня, как только душа ни пожелает! Господа, проводите уважаемого гостя!

Арнольдычи сделали шаг вперед.

— Начни прямо сейчас! — любезно разрешил Михаил Алексеевич. — Я же вижу, тебе не терпится.

И Петр сказал. Как оказалось, не напрасно: он вышел из дома не только с облегченными сумками, но и с частично облегченной душой, провожаемый уважительными взглядами арнольдычей.

«Хорошо еще, успел кое-что потратить на себя», — подумал он.

Музыкальный магазин неподалеку от его дома пережил настоящий аврал, когда Игорь заглянул туда на огонек, внимательно изучил полки с DVD, и решил скупить большую их часть. Два продавца, услышав о его желании, впали в состояние шока средней тяжести, но поменяли табличку «открыто» на «закрыто», и, пока один складывал диски в приготовленные коробки, второй сел за компьютер и застрочил на клавиатуре, вписывая названия дисков в один большой, многостраничный гарантийный талон. Срочно подъехавший директор магазина подвез Игоря на собственной машине до родного крыльца, помог занести коробки в квартиру и вежливо распрощался, с интересом рассматривая исписанные во время вчерашнего инцидента стены.

Первым делом Игорь взялся за знакомые фильмы и быстро перемотал их в поисках на тему «Где что лежит?». Ради хохмы стащил Кольцо Всевластья из «Властелина колец» и надел его на руку Терминатора, несколько раз нажал на кнопку вентилятора у Карлсона (мечта детства), запустил спавшего Зубастика в мультфильм про Колобка, и едва не подписал себе смертный приговор, включив фильм «Пятый элемент». Когда огненный череп метнулся к нему через экран, Игорь рухнул на пол, и столб огня, пролетев над его головой, основательно прокоптил стену и оставил на обоях оскалившийся силуэт человеческой черепушки. Для полноты картины не хватало разве что двух перекрещенных костей.