Телец для Венеры - [45]

– Ради бога, Летти, простите меня. Сам не знаю, что на меня нашло. Должно быть, я спятил. Клянусь вам, это никогда не повторится. Постарайтесь простить меня. Всему виной моя безумная любовь к вам.

Летти ничего не сказала, но Хамфри услышал щелчок дверной ручки, которую она нащупала в темноте. Он помог ей открыть дверь, она выскользнула на улицу и быстро пошла вперед. Хамфри запер дверь и поспешил следом.

– Умоляю вас, не сердитесь на меня и не позволяйте случившемуся расстроить наш план. Наверное, вы думаете, что я не лучше других, но я люблю вас и обещаю ничего подобного никогда больше себе не позволять. Я не знал, что могу быть такой скотиной, но теперь буду настороже. Завтра я найду для вас служанку, а вечером провожу вас до двери и не войду в этот дом, пока вы сами меня не пригласите. Я сойду с ума, Летти, если буду думать, что вы остались в кафе из-за недоверия ко мне. Я не смогу этого вынести. Пожалуйста, обещайте, что выполните наш уговор и будете готовы к вечеру, когда я за вами зайду.

– Хорошо, – повторила Летти и ускорила шаг.

– И вы прощаете меня?

– Да.

Летти не хотела говорить о происшедшем, не хотела, чтобы ей об этом напоминали. Кладбище она пересекла почти бегом. Ей хотелось поскорее оказаться в кафе и почувствовать себя в безопасности. Когда они добрались до задних ворот, она открыла их и вошла, прежде чем Хамфри смог ее остановить. Он не осмеливался удержать ее за руку, а только окликнул: «Летти!» – и в его голосе звучало такое отчаяние, что девушка против воли остановилась.

– Вы ведь знаете, что я не хотел вас обидеть. Завтра все будет в порядке – служанка окажется на месте. Это ведь ничего не изменит, правда, Летти?

– Да, – поспешно ответила она.

– И вы простили меня?

– Да, конечно.

– Ну, тогда доброй ночи.

– Доброй ночи…

Наконец-то! Она промчалась по мощеному дворику, ворвалась в кухню и разразилась истерическими рыданиями.

– В чем дело, Летти? – осведомилась миссис Роуэн.

– Что произошло? – Она подставила Летти плечо и над ее склоненной головой обменялась с Сузи многозначительным довольным взглядом.

Хамфри вернулся домой в состоянии крайнего отвращения к самому себе, которое мучило его всю ночь – самую скверную из всех, что он мог припомнить. Здравый смысл окончательно его покинул, и он принялся обвинять себя чуть ли не в том, что затащил Летти в пустой дом и попытался ее изнасиловать. Ниже этого пасть было невозможно, и постепенно поток чувств хлынул в обратную сторону. В конце концов, он не причинил вреда Летти, а она простила его и сказала, что снова придет в дом. Значит, она не очень испугалась. На следующий день Хамфри стал думать, что ему следует помнить о случившемся и впредь воздержаться от нетерпимости к поведению других – чем он, как теперь сознавал, частенько грешил в прошлом. Порыв чувств может завладеть человеком непроизвольно, и если бы Летти хоть как-то откликнулась на его порыв… Хамфри подумал, что благодаря сдержанности Летти ему удалось избежать самого худшего, однако мысль о Летти, отвечающей на его страсть, дарила невыносимое блаженство.

Хамфри понял, что ему необходимо чем-то заняться, чтобы взять себя в руки. Как только он поселит Летти на новом месте, сразу же приступит к занятиям, пообещал он себе, и станет прилежно трудиться вплоть до экзаменов.

В таком настроении Хамфри посетил местный приют и выбрал из предложенной ему дюжины маленьких заморышей служанку для Летти.

Глава 17

Незадолго до восьми вечера Хамфри уже был в кафе. Во второй половине дня он внезапно вспомнил, что не предупредил Планта о вынужденном отсутствии в течение недели, и потому надеялся, проводив Летти к дому, вернуться за ее багажом, объясниться с миссис Роуэн (это могло оказаться длинной и неприятной процедурой) и, снова сходив в Саутгейт, заглянуть на ферму Планта.

Но Летти не ожидала его, одетая для выхода. В кухне никого не было. Вся задняя часть дома выглядела непривычно тихой и покинутой, однако Хамфри испытывал необъяснимое и потому тревожное ощущение. В кухню выходило много дверей, некоторые из них были застекленными, и, хотя Хамфри не слышал звуков шагов и не видел теней за стеклами, он чувствовал, что его появление не осталось незамеченным.

Отогнав эту мысль как нелепую, Хамфри остановился, намереваясь окликнуть Летти. Но прежде чем он успел это сделать, одна из дверей открылась, и в кухню вошла миссис Роуэн, одетая в черное платье и белую шапочку с черной лентой. Выглядела она, как всегда, спокойной и величавой, однако Хамфри сразу же понял, что его план увести Летти из кафе не обойдется без трудностей. Ах, если бы она согласилась остаться в домике вчера! Это был шанс, ниспосланный Богом, и вряд ли стоило надеяться, что он повторится так скоро.

– Добрый вечер, доктор Шедболт, – обычным тоном поздоровалась миссис Роуэн. – Хорошо, что вы пришли. Мне нужно поговорить с вами.

О чем она хочет говорить? – подумал Хамфри. Скажет, что Летти не может отлучаться два вечера подряд? Ну, тогда он станет умолять ее, ссылаясь на свой предстоящий отъезд. Хамфри бодро последовал за миссис Роуэн в примыкающую к кухне маленькую комнату, где ему еще не доводилось бывать, – тесное и душное помещение, меблированное диваном, жестким стулом с прямой спинкой и столом, занимающим слишком много места.