Теккерей - гуманист и сатирик - [7]

Приемы изображения в "Ярмарке тщеславия" намного богаче и разнообразнее тех, что характеризовали ранние повести Теккерея. Определяется это разнообразие новой установкой писателя, изображением того, что по прошествии столетия наша критика назвала диалектикой характера.

Персонажи "Ярмарки" не однозначны, как персонажи "Записок Желтоплюша" или "В благородном семействе". Так, Родон Кроули постепенно меняется под влиянием любви к жене и сыну, и в нем рождается протест и человеческое достоинство, когда он узнает о поведении Бекки, обманывающей его с маркизом Стайном. В сухом и черством Осборне-старшем, как будто всецело преданном заботам о личном интересе, просыпаются - правда, не надолго - человеческие чувства, когда он колеблется, прежде чем заставить себя принять решение лишить своего единственного сына Джорджа наследства. Блестяще решен портрет старой тетушки Кроули, "нечестивицы и республиканки". Из тысяч мелких деталей, собранных и показанных с большим художественным тактом, читатель узнает о подлинном облике "страшной радикалки". Вольнолюбивая на словах, старая аристократка на деле находится во власти самых консервативных дворянских предрассудков. "Она побывала во Франции (где, говорят, Сен-Жюст внушил ей несчастную страсть) и с той поры навсегда полюбила французские романы, французскую кухню и французские вина, - сообщает Теккерей. - Она читала Вольтера и знала наизусть Руссо, высказывалась вольно о разводе и весьма энергически о женских правах". Но та же мисс Кроули заболела, узнав о женитьбе любимого племянника на Бекки - всего-навсего гувернантке и дочери нищего художника, хотя перед тем убеждала Бекки в том, что все люди равны, а она - Бекки - даже лучше знатной родни мисс Кроули!

Что бы Теккерей ни рисовал, что бы ни показывал, его письмо пропитано невеселой иронией. Местами он гневно судит и обвиняет, местами грустно размышляет и сопоставляет, но интонация всегда печальна, соответствуя взгляду писателя на мир. "Vanitas vanitatum!" ("Суета сует!") - восклицает он, и этот мотив тщеты всего сущего остается в романе ведущим с первых строк и до последних. Действующие лица книги - марионетки, а кукольник, который приводит их в движение (сам Теккерей), ничуть не лучше тех, кого он рисует. В прологе к роману, написанном после окончания хроники и названном "Перед занавесом", Теккерей говорит о кукольной комедии, предложенной им снисходительному вниманию читателя. Весь этот пролог выражает его точку зрения - точку зрения человека, научившегося не слишком строго судить окружающих. Глубочайшее противоречие замечательной книги заключается в том, что при очень злой местами сатире автор с горечью тут же признает ее бесполезной и вовсе не надеется что-либо изменить.

"Ярмарка тщеславия" показала, насколько чужд был Теккерею какой-либо мелодраматизм, какая-либо сентиментальность, характерные для большинства произведений его английских современников. Его стиль лаконичен, причем в особенности тогда, когда рисуются трагические моменты в жизни персонажей хроники. По словам самого писателя, он "опускал занавес" всякий раз, когда касался трагического или интимного или сталкивался с человечностью, которую так редко видел вокруг себя.

Едкая, а порой беспощадная насмешка, ирония различных оттенков уживается в нем с необыкновенно тонким лиризмом и сдержанностью в отборе средств художественного отражения. Интонации пишущего весьма разнообразны, подчиняясь тому, что в том или другом случае ими передается. Нельзя забыть сдержанность, с которой Теккерей сообщает о конце Джорджа Осборна на поле боя: автор точно боится сказать лишнее слово, нарушив этим трагизм изображаемого. "В Брюсселе уже не слышно было пальбы, преследование продолжалось на много миль дальше. Мрак опустился на поле сражения и на город; Эмилия молилась за Джорджа, а он лежал ничком - мертвый, с простреленным сердцем".

"Ярмарка тщеславия" прославила имя Теккерея во всех цивилизованных странах мира, но английская критика долго не могла примириться с этим необычным произведением литературного искусства. Все в нем было "не по правилам": не было счастливого конца, не было героя, не было пылких чувств и неиссякаемых слез... А когда начинала плакать Эмилия, даже преданный ей Доббин вспоминал об открывшемся кране водопровода.

И все же гениальное произведение сломало предрассудки консервативной критики, смертельно испугавшейся нарушенного стереотипа.

3

Утверждение, что в "Ярмарке тщеславия" Теккерей достиг вершины сатирического обличения, не означает, что после выхода в свет этого романа, принесшего ему наконец давно заслуженное всеобщее признание, писатель не создал других значительных произведений. Соперничает с "Ярмаркой тщеславия" по силе реализма роман "Пенденнис", вышедший в 1850 году. Исторический роман "Генри Эсмонд", опубликованный двумя годами позже, был объявлен многими современниками писателя его лучшим творением и, безусловно, принадлежит к шедеврам Теккерея.

Некоторые симптомы кризиса, наметившегося в творчестве Теккерея за пять - восемь лет до его смерти, можно найти уже в "Пенденнисе", но это были лишь симптомы. Спад начался позднее, когда писатель обнародовал роман-хронику "Ньюкомы" (1855), а затем исторический роман "Виргинцы" (1857-1859).