Техносоциализм. Как неравенство, искусственный интеллект и климатические изменения создают новый миропорядок - [13]

Рисунок 6. Вероятные варианты будущего для человечества (источник: собственный рисунок автора)

• Луддистан. Отказ от технологических достижений, таких как ИИ. Медленная и неумелая реакция на изменение климата тормозит мировую экономику, а повторяющиеся кризисы снижают прирост населения. Крупные прибрежные города становятся непригодными для жизни из-за повышения уровня моря. Дефицит продовольствия и голод усиливаются из-за неурожая.

• Банкротостан. Крупнейшие экономические державы впадают в правовой хаос и становятся реакционными, поскольку климат ухудшается, а рынки обваливаются из-за непредусмотрительности и отсутствия какого-либо планирования. Глобальная миграция из-за изменения климата исчисляется сотнями миллионов человек. Границы рушатся и везде бушуют войны за ресурсы. Правительства уходят в отставку.

• Техносоциализм. Общество становится высокоавтоматизированным, бóльшая часть человеческого труда заменяется машинным. Технологические достижения позволяют сделать жилье, здравоохранение, образование и прочие основные услуги повсеместными и дешевыми. Капитализм перестраивается ради долгосрочной устойчивости, равенства и прогресса человечества в целом. Усилия по смягчению последствий изменения климата порождают многовековое глобальное экономическое сотрудничество.

Если вам не нравятся термины «Луддистан» и «Банкротостан» или вы против подобной классификации, подумайте об этих формах как о Технозапретительных или Коллективно Несостоявшихся Государствах. Возможно, вы полагаете, что существуют альтернативные сценарии, и мы, разумеется, только приветствуем такую точку зрения. Выводы, которые сделали мы, основаны на давних исторических аналогиях и изучении человеческого поведения, того, как мы реагируем на надвигающиеся кризисы. В процессе чтения вам еще не раз выпадет возможность поспорить с нами.

Надеемся, что, читая о техносоциализме, вы поймете: это не политические споры. Точнее, это философские и экономические дебаты. Мы задаемся философским вопросом об истинной цели человечества, о тех целях, к которым мы стремимся как вид, и спрашиваем, служит ли равенство этим целям. С точки зрения экономики мы дискутируем о том, какая экономическая теория необходима для обозначения данных целей и усиления инклюзивности как основного общественного конструкта, ведущего к большему уровню счастья и всеобщему процветанию. По сути дела, споры идут о том, какой цели служит экономика: законна ли ее роль в расширении прав и возможностей небольшого сегмента членов общества, или она должна служить в первую очередь потребностям всех граждан?

За следующие 30 лет человечество столкнется со множеством кризисов, которые углубят разрыв между богатыми и бедными и обнажат неспособность свободного рынка решать самые насущные для нашей планеты проблемы. Каким образом справиться с данными трудностями – выбирать нам. Этот выбор определит, какие последствия ждут человечество и степень нашего успеха. Что же мы выберем? То, что принесет пользу всему человечеству, или то, что будет выгодно лишь немногим?

Пирамида неравенства

Двадцать четвертого января 1848 года Джеймс У. Маршалл нашел золото на мельнице Саттера в Коломе, штат Калифорния, что привело к началу «золотой лихорадки» в Калифорнии. Три десятилетия спустя «золотая лихорадка» закончилась и началась массовая безработица. Вместо того чтобы считать причинами сокращения рабочих мест пришедшую в упадок горнодобывающую промышленность и отсутствие золота, всю вину возложили на китайских иммигрантов. В 1882 году президент США Честер Артур подписал Акт об исключении китайцев, который вводил 10-летний мораторий на иммиграцию китайцев. Взглянув на это в исторической перспективе, мы понимаем, что китайская иммиграция едва ли связана с тем негативным экономическим эффектом, который породил конец «золотой лихорадки». Однако с политической точки зрения подобное объяснение легко оправдало экономический спад. Ту же модель мы наблюдали на выборах в США в 2016 году.

Исследования, проведенные в США после выборов в 2016 и 2020 годах, показали, что избиратели с высшим образованием в целом предпочитали Клинтон или Байдена. Однако лучшим предиктором того, проголосует ли кто-то за Трампа, стал уровень беспокойства по поводу экономики, уровня образования и скорости перемен. Если вы молоды и окончили колледж, вы, вероятнее всего, центрист с легким уклоном влево. Если же вы более старшего возраста, белый или не учились в колледже, то, скорее всего, проголосуете за правых.

Наблюдая за бумом популизма, кое-кто выражал обеспокоенность быстрыми темпами изменений, внедрением новых технологий или иммиграционной политикой, способными повлиять на их будущее. Глядя на крупнейшую экономику мира и, возможно, на самый горький популистский опыт, было бы справедливо отметить, что приход Трампа к власти оказался выстроен на непреднамеренном крахе «американской мечты».

Если вы знакомы с историей, то знаете, что термин «американская мечта» впервые употребил Джеймс Траслоу Адамс в своей книге 1931 года «Эпос Америки». Он описал это так: «мечта о стране, в которой жизнь обязательно будет лучше, богаче и полнее для всех и предоставит возможности каждому в соответствии с его способностями или достижениями». Принцип прост: если вы много работаете, чем-то жертвуете и идете на определенный риск, то можете достичь успеха, о котором и мечтать не смели ни ваши родители, ни предшественники. «Американская мечта» также гарантировала, что вашим детям житься будет лучше, чем вам. Но мечта эта основывалась на постоянном экономическом росте, справедливом распределении богатства и сохранении возможностей для следующего поколения. К 1980-м годам этот экономический потенциал для подавляющего большинства населения США истощился.