Техномонстры - [39]

Не это ли погибший караван Парфлая, стрека, потребовавшего двести золотых за то, чтобы взять с собой Брока, Тиса и Лимба? Да, точно он! Вот когда-то громадный, а теперь уровненный с землёй фургон, тоннами деревянных балок и громадных обрывков кожи распластавшийся по земле. Что бы за чудовищная диковина не перевозилась в нём, нигде её не было.

Брок отбился от группы. Недовольных криков, как это не странно, вслед не донеслось — наоборот, некоторые караванщики пошли следом. Среди них были даже сыновья Твистерариуса. Ну, Лимб и Тис, само собой, сопровождали товарища.

Мародёры и падальщики постарались на славу. Изувеченные, исклеванные и изъеденные тела мыслящих и туши зверей, обломки повозок — всё, что осталось от когда-то громадного, ничего не страшащегося каравана. От обломков исполинского фургона тянулись борозды в земле, удаляющиеся в северо-западном направлении за горизонт, словно гигантские следы сотен когтей чудовищного монстра-гиганта. О том, кому могли принадлежать эти следы, караванщики даже побоялись подумать.

Нездоровый интерес одолел Брока. Он бегло осмотрел трупы: среди них не было тела стрека. Должно быть, Парфлай улетел с поля битвы, как трусливая муха, успевшая увернуться от мухобойки. По скривленным в ужасе лицам убитых можно было только гадать, какая мучительная кончина их настигла.

Найди путешественники двести золотых, им бы не миновать чудовищной участи…

Десятый день был не лучшим днём в жизни караванщиков. Твистерариус был в невиданной доселе ярости (хотя, казалось, куда уж дальше). Орал на всех, что резанный, даже сыновьям спуску не давал. Подгонял что было сил, но всем было ясно, что в срок ни никак не успеть. Этот проклятый дождь замедлил караван, как тина запутавшуюся в ней черепаху.

К обеду десятого дня тучи расступились, пустив солнечные лучи греть промокшие одежды и лечить хронический насморк и заболевания лёгких. Но порадоваться солнцу Твистерариус никому не дал, заставив всех выложиться сверх оставшихся сил.

Днём одиннадцатого дня мучительного пути караван прошёл Южные ворота Сара. Твистерариус заплатил наёмникам. Больше Тис, Брок и Лимб с ним не виделись — и не собирались.

Об этом караване ещё долго бродили злые сплетни: сделка не состоялась. За опоздание на день, принципиальный заказчик отказался от товара…

Глава 7 *****

Я лезу по скале. Мне тяжело. Острые камни до крови впиваются в руки, но я не останавливаюсь. Наоборот, чем мне больнее, тем упрямей я становлюсь. Поднимаю голову: скала устремляется ввысь. Она так далеко, окутанная облаками — мне никогда на неё не взобраться. Опасливо гляжу вниз: земля в нескольких метрах от ног. За всё это время я смог вскарабкаться лишь на такую мизерную высоту. Казалось бы, лучше всего — спрыгнуть на твёрдую почву, развернуться и уйти. Уйти… Куда? Домой? Но мой дом там, наверху. Или нет? Все эти вопросы не имеют и малейшего значения, ведь я продолжаю взбираться наверх.

Это был сложный, опасный и изматывающий путь, но результат стоит того. Я на вершине. Солнце слепит глаза, но всё же мне удаётся рассмотреть крохотность мира, расстилающегося у моих ног. Махонькие кроны деревьев, зелёным ковром окутывающие землю. Мизерные домики, грибами разросшиеся у извилистой ленты реки. Я жалею, что не родился с крыльями. Только с высоты можно отбросить всю мишуру ненужной беготни, забот и с головой погрузиться в созерцание. Самопознание…

Я на вершине! Я достиг её! Но вдруг что-то колючее прислоняется к моей спине. Я оборачиваюсь: клыкастая пасть покрытой язвами морды. Продолговатые ноздри и пасть выплёвывают мне в лицо чудовищное зловоние. Я растерялся, не знаю, что нужно делать. Уродливая лохматая рука пользуется моим замешательством и толкает меня в грудь. Я падаю вниз. Кричу. Или молчу? Какая разница…

Я открываю глаза. Нет, я не разбился об острые зубья скал. Я пролетел сквозь них и приземлился на мягкую травянистую землю.

Какое неприятное чувство. Меня словно изрезали сотнями сабель — ни одного целого места не осталось. Снаружи я, как и прежде, а вот внутри…

Моя душа кровоточит. Моё тело бездействует. Кто-нибудь, остановите это безумие!

Трава растёт, тянет свои стебли, обхватывает ими моё тело, подобно цепким лапам земного осьминога. Я вырвался, побежал. Но ожившая трава повсюду: она пугающе растёт, ширится с каждым мгновением. Всё сложней избавиться от её шершавых объятий. Мне не суждено спастись: трава обволакивает меня зелёным коконом смерти. Я не могу пошевелиться, не могу вдохнуть воздух. Пульсирующая, нарастающая боль внутри невыносима, она растекается по всему телу кислотными ручьями. Я с ужасом осознаю, что вижу эти ручьи, вижу свои внутренности, обжигаемые ими… Это продолжается целую вечность. Я беспомощно пытаюсь терпеть, чтобы выжить. Да, я не хочу сгинуть под её наплывом! Я выстою, выдержу, переживу!

В один прекрасный, сладостный миг боль прекращается. Такое облегчение, такая свобода. Я чувствую, как трава постепенно ослабевает. Вот я уже могу пошевелить руками, и тут же разрываю себе путь на свободу сквозь чудовищный травяной кокон, словно новорожденный детёныш драга, пробивающийся сквозь скорлупу своего яйца. Струшиваю слизь, расправляю крылья. Несколько взмахов, и я парю над землёй.