Технофобия - [11]

Я вспомнил тот анекдот, когда личный состав базы, включая меня, подняли по боевой тревоге, заставив вылезти из столовой и казармы, подхватить боекомплект и выстроиться в коридоре — пятью группами по десять-двенадцать человек. Я, как новичок, оглядывался и метался пару минут, прежде чем примкнул к третьей группе, где народу было меньше всего. Остальные не возражали.

Тут же оказалось, что на платформе, ведущей к осажденному выходу, поместится, максимум, одна группа. Посему, именно на одну (первую, а не третью, где был я) группу была возложена задача двигаться к выходу с целью пробивания рядов осаждающих.

Получив приказ (он прозвучал голосом то ли в голове, то ли в шлеме каждого бойца), первая группа бросилась его выполнять. Я уже хотел зевнуть и, сдав боекомплект, хотя бы побродить по базе, но не тут-то было. Последовал еще один приказ, на этот раз предназначавшийся и мне: направиться к запасному выходу и атаковать противника с тыла.

— Где запасной выход? — спросил я вслух. Ответа я не получил, видимо, обратной связи с командором не было. Что же касается боевых товарищей, то они не стали тратить время на разговоры. Весь личный состав, несколько десятков человек, как стадо баранов бросилось по коридору. Мне ничего не оставалось, как следовать за ними.

Когда не то строй, не то толпа остановилось в одном из коридорных тупиков, один из бойцов просто прикоснулся к стене рукой в перчатке. Стена разверзлась и мы двинулись в открывшийся проход.

По ту сторону запасного выхода ничего не напоминало о почти больничной чистоте базы. Мы оказались в подземном туннеле с низким потолком, земляным полом и грязными стенами, в которых ничего не выдавало искусственного происхождения. Наверное, было очень темно, однако, благодаря возможностям шлема, я темноты практически не заметил. Неудобств, правда, хватало и без нее. Приходилось идти нагнувшись, кое-где — ползком; отвратительный запах сковывал дыхание. Видимо, туннель проходил через древние подземные коммуникации города.

Пару раз меня толкнули, довольно грубо. Видимо, за то, что я замешкался. Пришлось прибавить шагу. Завершающим же пунктом этого, не слишком приятного маршрута, стала банальная металлическая лестница. Вскарабкавшись по ней, я с наслаждением вдохнул относительно свежий воздух города.

Но некогда было наслаждаться. Голос командора вновь зазвучал в голове. Нам было приказано разбиться на группы и двигаться к базе по четырем направлениям. На долю моей (в смысле — третьей) группы выпал прямой путь.

Петляя между развалинами городских зданий, поваленными фонарными столбами и ржавеющими остатками каких-то машин, мы вскоре вышли к базе. По крайней мере, внешняя, наземная постройка была в поле нашего зрения. Но разглядеть ее было трудно из-за целой толпы мутантов, буквально облепивших ее.

Пахло гарью, звучали выстрелы, что-то взрывалось. Гриша был прав — считать мутантов дикарями с каменными топорами было бы слишком наивно. Благодаря оптическим возможностям шлема я видел в руках многих из них уродливые толстые металлические трубки, которые изрыгали черный дым и могли быть не чем иным, как огнестрельным оружием.

Первый десяток мутантов мы уложили почти мгновенно — открыв массированный огонь. Стрелял и я — неожиданно метко для себя. И запоздало устыдился, ибо стрелял по сути дела в спину противника. Впрочем, времени на самобичевание практически не было — ответный огонь вынудил нас скрыться за стенами близлежащих сооружений. Всех — кроме одного, так и оставшегося лежать на выветренных обломках тротуара.

Увы, мутантам не хватило ума и выдержки, чтобы зафиксировать сей мелкий, локальный, но успех. Видимо серокожие твари были слишком голодны и, потому, сразу вшестером набросились на труп нашего павшего товарища. Это их и погубило. Прямое попадание из чего-то, напоминающего базуку на плече одного из наших — и всю ватагу разметало в клочья.

Видимо, этим выстрелом мы обнаружили себя. В нашу сторону поперли не менее пяти десятков мутантов — каждый ростом не менее трех метров, вооруженные кто железной палкой, кто топором, а кто чем-то вроде пистолета-автомата (а ля израильский УЗИ). Поперли клином типа тевтонской «свиньи», и, самое обидное, что с вышеуказанными тевтонцами их роднило некое подобие доспехов: металлические жилеты цилиндрической формы, на головах — то ли ведра, то ли кастрюли.

Положение было хреновым. Ответный огонь с нашей стороны уложил лишь двух или трех из всей «свиньи».

— Рассредоточиться! — рявкнул в шлеме голос командира группы. Сказано — сделано. Я, понемногу отстреливаясь, бросился к темнеющему входу расположенного поблизости и относительно целого здания. Без ложной скромности скажу, что, отступая, подстрелил еще одного противника. Попал в лицо — не убил, однако заставил взреветь, закрыв глаза руками.

Здание, куда я заскочил, встретило меня темнотой, превращенной шлемом в полумрак, а также запахом сырости и разложения, который, видимо, нечем и не во что было превращать.

По наполовину обвалившимся ступенькам пробирался я наверх, в поисках какого-либо окна. Я знал, что сверху вести огонь удобнее и, что немаловажно, безопаснее.