Техники семейной терапии - [117]

Семьи приходят к терапевту тогда, когда увязают в ситуации, требующей изменений, которых семья не находит в доступном ей репертуаре. На этой стадии семья сосредоточивается на стрессе у одного из своих членов и сужает свои исследования альтернатив, определяя этого человека как носителя отклонения. В период, предшествующий обращению к терапевту, все члены семьи заняты поиском причины заболевания. По существу, их общее мировосприятие сужено и сводится к поиску патологии. Вызов, брошенный такому взгляду, и фокусирование на целительных возможностях семьи могут привести к трансформации реальности, воспринимаемой семьей. Подобный вызов может может быть направлен либо на реакцию семьи на идентифицированного пациента, либо на использование семьей альтернативных возможностей.

Реакция на идентифицированного пациента

Особенно показательны примеры с детьми-инвалидами, потому что при наличии детей с хроническими заболеваниями семья проявляет склонность организовываться вокруг слабых сторон ребенка, сводя к минимуму его компетентность. Примером может служить семья Томасов. Через полчаса после начала сеанса терапевт помогает идентифицированной пациентке — одиннадцатилетней Полин, страдающей астмой, — рассказать о том, как члены семьи, пытаясь оберегать ее, усиливают панику, которая охватывает ее при наступлении приступа. Терапевт подчеркивает здесь способность Полин описывать межличностные взаимодействия и ее умение читать по лицам и понимать людей.

Минухин: Знаешь, Полин, в этой семье все за тобой следят. Все о тебе беспокоятся. Ты тоже о себе беспокоишься? Ты боишься?

Полин: Вроде того.

Минухин: В какой момент приступа астмы ты пугаешься?

Полин: Когда приступ начинается.

Минухин: Это мне нравится. Ты ответила на вопрос. Значит, сразу, как только тебе становится тяжело дышать, ты пугаешься? И что ты тогда делаешь?

Полин: Я пью соки.

Минухин: А потом?

Полин: Сажусь у кондиционера.

Минухин: А потом? Что ты делаешь потом?

Полин: Иногда ложусь.

Минухин: И что происходит, когда ты ложишься? Приходят к тебе мама, или дядя Джим, или бабушка, чтобы с тобой поговорить?

Полин: Дядя Джим.

Минухин: И дядя Джим беспокоится?

Полин: Да.

Минухин: Как ты узнаешь, что он беспокоится? Посмотри на него. Сейчас он беспокоится?

Полин: Я не могу сказать, когда на нем очки. (Дядя снимает очки.) Нет.

Минухин: Но ты знаешь, когда у него обеспокоенное лицо. Как выглядит его лицо, когда он обеспокоен?

Полин: Как будто сердится.

Минухин: Ты видишь это в его глазах, или в выражении рта, или на лбу?

Полин: Он становится весь красный.

Минухин: А когда приходит мама, она беспокоится?

Полин: Да.

Минухин: Как ты узнаешь, что она беспокоится? Посмотри на мамино лицо. Сейчас она беспокоится?

Полин: Нет.

Минухин: А как она выглядит, когда беспокоится?

Полин: Становится грустной.

Минухин: Становится грустной. А ты замечаешь это по ее глазам или по рту? Как ты замечаешь, что она грустная?

Полин: По глазам.

Минухин: Так, по глазам. У нее становятся грустные глаза. А бабушка тоже иногда приходит, когда у тебя приступ? Как она выглядит?

Полин: Сердитой.

Минухин: И где ты это видишь? В ее глазах или где?

Полин: В ее лице.

Минухин: Как ты узнаешь, что она сердита?

Полин: Она нервничает.

Минухин: Ты думаешь, что она сердится или что она беспокоится?

Полин: Беспокоится.

Минухин: Так, беспокоится. И она нервничает, когда беспокоится. Как она нервничает? Что она делает?

Полин: Говорит: "Почему ты не позвонила мне и не сказала, что она в больнице?"

Минухин: Кому она это говорит? Маме?

Полин: Да.

Минухин: А тетя Сара? Как ты узнаешь, беспокоится она или нет?

Полин: Потому что она все спрашивала меня, хорошо ли я себя чувствую, а я говорила "да". Только я на самом деле плохо себя чувствовала.

Минухин: То есть она как будто следила за тобой и была озабочена. Так что все очень внимательно за тобой следят, да? Тебе нравится, что все внимательно за тобой следят?

Полин: Да.

Минухин: Тебе нравится. Значит, тебе ничего не грозит, потому что все за тобой следят.

Полин: Да.

В этом мучительно медленном эпизоде терапевт заставляет девочку вступать в контакт с каждым из членов семьи, описывая то, как она воспринимает их настроение и аффекты относительно себя самой. Это, вероятно, совершенно необычное переживание для семьи, которая до сих пор реагировала на идентифицированную пациентку только в плане ее потребностей и страхов. Подчеркивание терапевтом компетентности пациентки изменяет ее восприятие своих взаимоотношений с остальными членами семьи. В результате к концу этого разговора некоторые ее высказывания становятся более подробными ("Потому что она все спрашивала меня, хорошо ли я себя чувствую, а я говорила "да". Только я на самом деле плохо себя чувствовала"). Они длиннее и обстоятельнее, чем обычные ответы этой девочки во время сеанса. Остальные члены семьи остаются пассивными, выступая в качестве слушателей, в то время как девочка превращается в центральную фигуру, рассказывающую о каждом из них. Это означает изменение характера их обычных взаимодействий, которое выдвигает на первый план ее компетентность и сильную сторону, а не патологию и потребность в защите.