Техника государственного переворота - [36]

Техники из специального отряда Менжинского постоянно начеку, они следят за состоянием нервных узлов государства, проверяют их чувствительность, определяют силу их сопротивления и возможность дать отпор. Менжинский хотел бы, не теряя времени, арестовать Троцкого и самых опасных его сподвижников: но Сталин против. Накануне празднования десятой годовщины революции арест Троцкого произвел бы неприятное и нежелательное впечатление как на массы советских трудящихся, так и на делегации рабочих со всех стран Европы, которые уже съезжаются в Москву для участия в торжествах. Троцкий не мог выбрать более подходящего момента для попытки захватить власть: будучи превосходным тактиком, он сумел себя обезопасить. Сталин не решается арестовать его, чтобы не выглядеть тираном. Когда он решится, будет уже поздно, думает Троцкий: праздничная иллюминация погаснет, а Сталин больше не будет у власти.

Восстание должно начаться с захвата технических узлов государственной машины и ареста народных комиссаров, членов центрального комитета и комиссии по чистке в партии. Но Менжинский отразил удар: красногвардейцы Троцкого никого не застают дома. Вся верхушка сталинской партии укрылась в Кремле, где Сталин, холодный и невозмутимый, ждет исхода борьбы между силами повстанцев и специальным отрядом Менжинского.

Седьмое ноября 1917 года. Москва вся расцвечена красным: колонны делегатов союзных республик, съехавшихся со всех концов России и из глубин Азии проходят перед гостиницами «Савой» и «Метрополь», где остановились делегации рабочих Европы. На Красной площади у кремлевской стены тысячи и тысячи алых знамен реют вокруг мавзолея Ленина. В глубине площади, перед собором Василия Блаженного выстроены казаки кавалерии Буденного, пехота Тухачевского, ветераны 1918, 1919, 1921 годов, – солдаты, которых Троцкий привел к победе на всех фронтах гражданской войны. В то время как народный комиссар обороны Ворошилов принимает парад советских войск, создатель Красной армии Троцкий во главе своей тысячи предпринимает государственный переворот.

Однако Менжинский успел принять все необходимые меры. Суть его оборонительной тактики в том, чтобы не защищать находящиеся под угрозой государственные объекты снаружи, привлекая воинские части, а отстаивать их изнутри, силами горстки людей. Невидимому натиску Троцкого он противопоставляет невидимую оборону. Он не расходует силы понапрасну, не отправляет людей охранять Кремль, народные комиссариаты, управления промышленных и торговых трестов, советы профсоюзов и административные учреждения. Пока полицейские подразделения ГПУ обеспечивают безопасность политических и административных органов государства, Менжинский сосредотачивает силы своего специального отряда на защите технических центров. Этого Троцкий не предвидел. Он слишком презирал Менжинского и был слишком высокого мнения о себе, чтобы считать руководителя ГПУ достойным противником. Слишком поздно он замечает, что враги сумели извлечь урок из событий октября 1917 года. Когда ему сообщают, что попытка захвата телефонных станций, телеграфа и вокзалов провалилась, и что события принимают непредвиденный, необъяснимый оборот, он сразу отдает себе отчет в том, что его повстанческая акция натолкнулась на систему обороны, не имеющую ничего общего с обычными полицейскими мерами, но все еще не отдает себе отчета в реальном положении вещей. Наконец, узнав о неудавшейся попытке захвата московской электростанции, он круто меняет план действий: теперь он будет целить в политическую и административную структуру государства. Он уже не может рассчитывать на свои штурмовые отряды, отброшенные и рассеянные неожиданным и яростным сопротивлением врага, а потому решает отказаться от своей излюбленной тактики и направить все усилия на разжигание всеобщего восстания. Его призыв к пролетарским массам Москвы был подхвачен лишь несколькими тысячами рабочих и студентов. В то время как на Красной площади, перед мавзолеем Ленина, толпа окружает трибуну, где находятся Сталин, руководители партии и правительства, делегаты Третьего Интернационала, сторонники Троцкого наводняют огромную аудиторию университета, отбивают атаку отряда милиции и направляются к Красной площади во главе колонны студентов и рабочих.

Поведение Троцкого в этих обстоятельствах подвергалось с самых разных позиций самой суровой критике. Призыв к народу, выход на площадь, – все это было просто дурацкой авантюрой. После провала своего плана Троцкий словно бы уже не повинуется холодному рассудку, который в решающие часы его жизни смирял огонь воображения расчетом, а ярость страстей – цинизмом: опьяненный отчаянием, он теряет контроль над ситуацией и оказывается целиком во власти своей страстной натуры, которая вовлекает его в безумную затею свергнуть Сталина с помощью мятежа. Быть может, он чувствует, что игра проиграна, что он утратил доверие масс, что лишь немногие из друзей остались ему верны. Он чувствует, что отныне может рассчитывать только на себя самого, но ничто не потеряно до тех пор, пока не потеряно все. Ему приписывали даже дерзкий план: похитить мумию Ленина, лежащую в стеклянном гробу в скорбном мавзолее у подножия Кремлевской стены, и призвать народ сплотиться вокруг этого фетиша революции, превратить мумию красного диктатора в своеобразный таран, чтобы сокрушить им сталинскую тиранию. Эта мрачная легенда по-своему величественна. Кто знает, быть может, такая идея и промелькнула на какой-то миг в воспаленном воображении Троцкого в то время, как вокруг волновалась толпа, а его маленькая армия студентов и рабочих двигалась на Красную площадь, переполненную солдатами и народом, ощетинившуюся штыками и рдеющую знаменами?