Техника государственного переворота - [32]

На первых этапах борьбы Троцкий питал иллюзии, что ему удастся вызвать раскол в партии: при поддержке армии и профсоюзов он рассчитывал свергнуть «тройку» Сталина, Зиновьева и Каменева, предупредить сталинский Термидор 18-ым Брюмера «перманентной революции», стать властелином партии и государства, чтобы осуществить свою программу всеобъемлющего коммунизма. Но одних речей, памфлетов, споров об истолковании ленинской мысли было недостаточно, чтобы вызвать раскол в партии. Надо было действовать. Троцкому оставалось только выбрать подходящий момент. Обстоятельства благоприятствовали его планам. Между Сталиным, Зиновьевым и Каменевым уже намечались разногласия. Почему же Троцкий не перешел к действию?

Вместо того, чтобы действовать, перейти от полемики к революционным акциям, Троцкий терял время на изучение политической и социальной обстановки в Англии, на беседы с английским рабочими о том, каких правил им следует придерживаться при захвате власти, на поиски аналогий между пуританским воинством Кромвеля и Красной армией, на установление сходства между Лениным, Кромвелем, Робеспьером, Наполеоном и Муссолини. «Ленина нельзя сравнить ни с Бонапартом, ни с Муссолини, но можно сравнить с Кромвелем и Робеспьером, – писал Троцкий. – Ленин – это пролетарский Кромвель XX века. Такое определение – высшая похвала мелкобуржуазному Кромвелю XVII века». Вместо того, чтобы без промедления применить против Сталина свою тактику октября 1917 года, он усердно инструктировал экипажи, моряков, канониров, механиков, электриков британского флота, как им следует помогать рабочим при захвате власти; он анализировал психологию английских солдат и моряков, чтобы определить, как они поведут себя, получив приказ стрелять по рабочим, он разбирал механизм восстания, чтобы продемонстрировать в замедленном темпе движения солдата, отказывающегося стрелять, колеблющегося солдата и того, кто готов разрядить ружье в своего товарища, не выполнившего приказ: вот три основных процесса в работе этого механизма. Который из них решит исход восстания? Он думал лишь об Англии, уделял больше внимания Макдональду, чем Сталину. «Кромвель организовал не армию, а партию: его армия на самом деле была вооруженной партией, и в этом была его сила». Солдаты Кромвеля на полях сражений заслужили прозвище «Железные Ребра». «Для революции, – добавляет Троцкий, – всегда полезно иметь железные ребра. Тут английским рабочим можно многому научиться у Кромвеля». Но почему же все-таки он не решался действовать? Почему не бросал свои «железные ребра», солдат Красной армии, в атаку на сторонников Сталина?

Противники пользуются его нерешительностью, они снимают его с поста народного комиссара обороны, лишают его контроля над Красной армией. Через некоторое время Томского отстраняют от руководства профсоюзными организациями. Великий еретик, грозный катилинарий остается безоружным: оба оружия, на которые рассчитывал большевистский Бонапарт, планируя свое 18-е Брюмера, оборачиваются против него. Усилиями ГПУ его популярность постепенно убывает: толпа сторонников, разочарованная его двусмысленным поведением и необъяснимыми проявлениями слабости, постепенно рассеивается. Троцкий заболевает, покидает Москву. Май 1926 года он встречает в берлинской клинике: от известия о всеобщей забастовке в Англии и переворота Пилсудского в Польше у него поднимается температура. Ему необходимо вернуться в Россию, он не должен отказываться от борьбы. Ничто не потеряно до тех пор, пока не потеряно все. В июле 1926 года внезапно умирает создатель ГПУ, жестокий и фанатичный Дзержинский: это происходит на пленуме центрального комитета партии, когда он произносит обвинительную речь против Троцкого. Разлад, с давних пор назревавший внутри «тройки», внезапно прорывается наружу: Каменев и Зиновьев объединяются против Сталина. Вспыхивает борьба между тремя хранителями мумии Ленина. Сталин зовет на подмогу Менжинского, преемника Дзержинского на посту начальника ГПУ; Каменев и Зиновьев переходят на сторону Троцкого.

Пришло время действовать: прилив восстания подходит к стенам Кремля.

XII

Совершенно очевидно, что правительства Европы и по сю пору не извлекли никакого урока из событий 1917 года; чуть не каждый день они демонстрируют полную неспособность обеспечить защиту государства от коммунистической опасности. Чтобы предохранить государство от современной техники восстания, обычных полицейских мер уже недостаточно. В этом плане было бы весьма полезно, если бы европейские правительства, ничему не научившиеся на опыте Керенского, сумели бы извлечь урок из событий 1927 года, то есть из опыта Сталина. Его тактика в 1927 году – классический пример защиты государства, единственная тактика, которую можно успешно применить против коммунистического восстания. Тому, кто хочет защитить буржуазное государство от коммунистической опасности, необходимо изучить тактику Сталина, единственного главы государства в Европе, сумевшего использовать уроки 1917 года.

«Революции не совершаются по нашему произволению, – писал Троцкий по поводу ситуации в Англии, в самом начале своей борьбы со Сталиным, – если бы можно было определить для них какой-то рациональный маршрут, то, очевидно, было бы возможным и избежать их». Как раз Троцкому и довелось определить рациональный маршрут для революционных действий, выработать основы и правила современной тактики восстания; а Сталин, усвоив урок Троцкого, показал правительствам Европы, как обеспечить защиту буржуазного государства от грозного коммунистического восстания.