Техану. Последняя книга Земноморья - [64]

Тенар была бы меньше уязвлена их праведным гневом, чем этой безучастностью. Одна лишь Ларк щадила ее чувства и никогда не поднимала больной вопрос, не судачила о «вдове и чужеземце», а просто смотрела на них с Ястребом с интересом, любопытством и некоторой завистью.

Поскольку Ларк не смотрела на Ястреба сквозь дымовую завесу таких слов, как «пастух», «наемный работник», «вдовушкин сожитель», многое в нем удивляло ее. Его достоинство и простота в обращении были несколько иного свойства, чем у большинства знакомых ей мужчин. Он был выдающимся человеком, но на благодаря гигантскому росту или ширине плеч, но доброй душе и острому уму. Она как-то сказала Иви:

— Этот человек в своей жизни повидал не только коз. Он знает о мире гораздо больше, чем простой фермер.

— Если хочешь знать мое мнение, он — волшебник, по той или иной причине утративший свою силу, — сказала знахарка. — Такое порой случается.

— А-а, — протянула Ларк.

Однако титул «Верховный Маг» для Ларк был неразрывно связан с блеском роскошных дворцов на далеких островах, и ей в голову не могло прийти соотнести его с темноглазым, седым мужчиной с Фермы-под-Дубами. Хотя мысль о том, что он когда-то был волшебником, сперва смутила ее, но всякое смущение исчезло без следа, стоило ей вновь увидеть его. Он сидел в развилке одной из старых яблонь и спиливал высохшие сучья. Завидев пришедшую на ферму Ларк, он радостно приветствовал ее. Его имя подходит ему как нельзя лучше, подумала она, помахала Ястребу в ответ рукой и улыбнулась, когда проходила мимо.

Тенар не забыла о вопросе, заданном ею Геду на теплых камнях у очага под овчинным полушубком. Она вернулась к тому разговору через несколько дней или месяцев спустя — для них время летело быстро и незаметно в каменной усадьбе посреди укрытой снежным одеялом Фермы.

— Ты так и не ответил мне, — сказала она, — как тебе удалось подслушать их разговор тогда, на дороге.

— Мне казалось, что я все объяснил тебе. Услышав приближающиеся мужские голоса, я сошел с дороги я спрятался.

— Почему?

— Я был один, а вокруг, сама знаешь, сколько бандитов.

— Да, конечно… Значит, когда они проходили мимо тебя, Хейк заговорил о Ферру?

— Кажется, он упомянул «Ферму-под-Дубами».

— Что ж, это вполне возможно. И выглядит вполне правдоподобно.

Понимая, что она ему не верит, Гед промолчал.

— Нечто подобное порой случается с волшебниками, — сказала она.

— И со многими другими.

— Возможно.

— Дорогая, не пытаешься ли ты сказать…

— Нет, совсем нет. Может, это все твое предчувствие? Будь ты волшебником, ты ведь не остался бы здесь?

Они лежали на большой дубовой кровати под горой выделанных овечьих шкур и пуховых покрывал, поскольку в комнате не было очага, а ночью здорово подморозило и выпало много снега.

— Но вот что мне хотелось бы знать. Существует ли что-то помимо того, что ты зовешь Силой… возможно, то, что предшествует ей? Или сама Сила — лишь одно из проявлений некоего скрытого дара? Я вот о чем. Огион сказал о тебе однажды, что ты был волшебником еще до того, как научился азам магического искусства. Маг от рождения, говорил он о тебе. Я себе это так представляю: Силу может получить лишь тот, у кого есть для нее некое вместилище. Пустота, которую необходимо заполнить. Чем больше ниша, тем больше Силы туда поместится. Но если Силу туда не поместили, или она иссякла, или ее забрали у тебя… по-прежнему останется на месте…

— Та пустота, — закончил он.

— Пустота — это не самое подходящее слово.

— Вероятно, возможность? — предложил он, и тут же покачал головой. — Это предполагает возможность… восстановления.

— Мне кажется, что ты очутился тогда, на дороге, в нужное время и на нужном месте потому, что… из-за того, что это должно было случиться. И твои «Сила» здесь ни при чем. Это просто случилось с тобой. Из-за твоей… пустоты.

Помолчав немного, он сказал:

— Все это не слишком противоречит тому, чему меня учили на Рокке, когда я был еще мальчишкой: истинная магия заключается в том, чтобы делать только то, что ты должен делать. Но ты говоришь о большем. Не поступать, а быть вынужденным поступить…

— Не думаю, что ты совершенно прав. Правильно ли ты поступишь или нет, зависит все же, прежде всего, от тебя самого. Разве ты не пришел и не спас мне жизнь… разве ты не воткнул вилы в Хейка? Вот это и впрямь «поступок», ты действительно сделал то, что должен был сделать…

Он опять задумался, а затем спросил ее:

— Неужели этому тебя научили, когда ты была Жрицей Гробниц?

— Нет.

Она слегка поежилась, уставившись в темноту.

— Арку учили, чтобы быть сильной, нужно жертвовать. Собой и другими. Простая сделка: даешь и получаешь что-то взамен. Не могу утверждать, что в этом нет смысла. Но моя душа задыхалась в этих тисках: одно за другое, зуб за зуб, смерть за жизнь… Хотелось вырваться на свободу. Никаких платежей, долгов и выкупов… никаких сделок и расчетов — вот что такое свобода.

— Дверь междуними, — тихо сказал он.

Этой ночью Тенар приснился сон. Ей снилась дверь из «СотворенияЭа». Она представлялась ей во сне маленьким окошком с неровным, мутным толстым стеклом. Оно было врезано в западную стену старого дома на берегу моря. Окно было закрыто на задвижку. Она хотела открыть его, но существовало некое слово, ключ, который она забыла, слово, ключ, Имя, без которого она не могла открыть его. Она пыталась отыскать его в комнатах с каменными стенами. Комнаты мало-помалу уменьшались в размерах, постепенно погружаясь во мрак… Тут она почувствовала, что Гед сжимает ее в объятиях, пытаясь разбудить и успокоить, приговаривая: