Течение - [34]

Движуха начиналась уже на подходе к бассейну. Парковка забита, кому не хватило мест, бросали машины прямо на тротуаре, приходилось протискиваться между пыльными железными боками. Возле крыльца стояло несколько рыжих автобусов с гордой вывеской «Заказной». На лестнице толпились люди всех возрастов: и спортсмены, и их тренеры, и болельщики, и чёрт ещё знает кто. Мужчины нервно курили, молодёжь втыкала в телефоны, нарядные женщины болтали, с интересом оглядывая всех вокруг. Просочившись через главную дверь, Кротов направился сразу в зал. На подходе к раздевалкам увидел Сотникова с Демидовым. Тренер нервно двигал массивной челюстью из стороны в сторону, а Демидов тут же затараторил:

- Ну, Димон, у тебя и выдержка. Я уже час тут торчу. Хотя, лучше бы дома сидел, чесслово, тут такой дурдом…

Сотников поднял руку, останавливая словесный поток, повернулся к Кротову.

- Ну что, готов? Ты это… смотри. Значит, сначала пусть Демидов идёт, там первые два заплыва можно ещё слить, - и он ещё раз махнул рукой на Демидова, не желая с ним препираться. Видимо, с самого утра этим занимались, хотя всё было обговорено уже тысячу раз. – А потом ты идёшь на последние два и тут надо только первое место, понял?

Дима кивнул, да и Демидов возмущался скорее для порядка. Понимал, что у Кротова скорость выше. С финалистами Демидову не тягаться. Его задача вывести их школу в финал, а там уже Дима добивает оставшихся. Сотников похлопал по карманам, достал пачку сигарет.

- Пойду покурю, - он кивнул и пошёл к выходу. Демидов поскакал следом, застрекотал что-то предвкушающее.

Дима оглядел рекреацию и пошёл в дальний коридор, в тренерскую. Мама позвонила ещё с утра, пожелала удачи, извинившись, что не смогут прийти – день-то рабочий. Он пообещал отзвониться сразу после победы. В коридоре было непривычно многолюдно, большую часть людей он видел впервые. Из зала шёл гул, слышались всплески, крики болельщиков и свист судей. Дима заглянул в тренерскую - Неволина там не было. Отправив Андрею пустую СМС, Дима поплёлся в раздевалку.

…Улыбающийся Демидов практически вылетел из воды, едва касаясь металлической лестницы, обрызгивая всех рядом стоящих. Дима похлопал его по плечу, кивнув на Сотникова:

- Я думал, он сейчас в воду кинется – бегал вдоль бортиков, как маньяк-спасатель! – они засмеялись тем самым смехом, когда всё страшное позади, когда победа наша и всё уже смешно. – Молодец! Как ты в конце прям у-ух!..

Кротов изобразил рукой не то взлёт самолёта, не то полёт стрелы. Демидов надулся от гордости.

- Да я даже не ожидал, что так вырвусь, прикинь, - выкрикивал он, нарочито удивлённо тараща глаза и мотая мокрой башкой, стряхивая капли с короткого ёжика. – В конце уже жал, думаю, помирать – так с музыкой!

На тумбы потянулась следующая группа, ведущий объявлял школы в микрофон, болельщики хлопали и улюлюкали. Сотников кивал как болванчик, протягивал Демидову полотенце, забирал из рук очки, суетился. Они стояли мокрые и счастливые, Диму распирало азартное предвкушение. Если в этом году возьмут первое место, это будет уже третья победа подряд. И все - с Димой в финале. Он умилялся на сдержанное Сотниковское «ну, пока всё путём, ага», видя, как тот на самом деле психует, волнуется. Кротов кинул взгляд на скамью по левому бортику. Цель была обнаружена уже давно. Неволин сидел в окружении других тренеров и каких-то ещё неизвестных мужиков, видимо, из спортивного комитета. Он тоже поглядывал в ответ, слегка улыбался своей обещающей улыбкой. Про себя Дима именно так её называл – обещающая. Она манила, сулила нечто, о чём ты можешь только мечтать, но не говорить вслух. Андрей словно видел его насквозь вместе со всеми глупыми желаниями, и соглашался, обещая даже сверх того. Вот как Дима видел эту улыбку. И каждый раз, глядя на неё, начинал чуть глубже дышать. Гул зала приглушался, он видел только Андрея, остальные казались размытыми, будто за запотевшем стеклом. И тогда Неволин милосердно отпускал взгляд, не педалируя, иначе пришлось бы пловцу мыкаться по залу с крепким стояком. У самого не хватало силы воли отвести глаза первым. На таком нерве, подгоняемый возбуждением зала, он готов был горы свернуть.

…Первое, что услышал Кротов, когда вынырнул, это вопль Демидова. Он перекрыл даже объявление судьи о его, Диминой победе. Кротов стянул очки и залихватски подбросил их вверх. Сотников, ещё не придя в себя, рассеяно жал руки всем подряд, принимая поздравления. Зал хлопал, с первых рядов свистели их ребята из других возрастов. Пловец с правой дорожки подплыл, чтобы пожать ему руку. Сверкая своей коронной улыбкой, Кротов благодарил соперника, даже пожелал ему удачи в следующий раз. Когда он вылез, неуёмный Демидов напрыгивал на победителя, будто пытался влезть ему на плечи, махал в воздухе каким-то флажком, неизвестно где раздобытым. Брызги, свист, смех – Дима чувствовал себя голливудским женихом, выбегающим из церкви под градом рисовых зёрен. Он озирался, оглядывал лица в поисках единственного. Кто-то потянул его к скамейке, на плечи легло полотенце. Он продолжал кивать «спасибо» на летящие со всех сторон «молодчина!», не прекращая сканировать зал. Наконец, Дима его увидел.