) и жаловалась, что покоя нет от червей. Она просила его узнать у Кэла Лампкина, можно ли что-нибудь с этим поделать. По ее словам, они ужасно щекотались, а почесаться она не могла.
Для Чарли это стало последней каплей. Он допил бутылку, оставил ее на столе и петляющей походкой побрел к себе в дом на холме. Спустя пару-тройку минут я услышал звук выстрела. Похоже, что он разрядил оба ствола.
Я сидел, медленно покачиваясь в кресле, и улыбался. Я редко улыбался — а после того, как Чарли и Марта уехали в свадебное путешествие (которое должно было стать нашим с Мартой свадебным путешествием), я стал улыбаться еще реже.
Я так полагаю, что у каждого из нас есть своя слабость. У Марты это были потусторонние силы. У Чарли — мартини. Что касается меня, то это была месть. Я начал планировать её в тот самый день, когда Чарли с Мартой выходили из церкви, а я бросал на них горсти риса.
Когда они вернулись после медового месяца, то я держался как тот же самый старый добрый Баззи. С годами они все сильнее привязывались ко мне, поверяя свои проблемы. Я всегда был хорошим слушателем. Не помню уже когда я понял, что между участливыми кивками и поддакиваниями, умный слушатель всегда сможет вставить нужные ему слова. Так, шаг за шагом, я подвел Марту к мысли, что Чарльз вынашивает планы ее убийства. После этого я невзначай подбросил ей идею о письмах из могилы — она их напишет заранее, а храниться они будут у меня. Я пообещал ей, что случись с ней что-нибудь подозрительное, и Чарли при этом избежит наказания, то я начну посылать эти письма. Марта написала их около 60 — на случай жары, на случай дождей, на случай заморозков, ну, в общем, едва ли не на каждую ситуацию. Когда Чарли застрелился, то я сжег оставшиеся.
Так закончилась вторая часть моего плана отомстить. Первую я выполнил, когда обнаружил разбитую машину с Мартой и Чарли. Тем вечером я убил Марту. Я просто решил растянуть это удовольствие — ради моего дорогого друга Чарли.
Со дня смерти Чарли прошел месяц. Его похоронили на склоне холма, рядом с Мартой. Над их могилами растет тенистый раскидистый платан. В принципе на этом история должна была закончиться — однако, нет. Пятнадцать минут назад ко мне заглянул старый мистер Грабб и среди счетов и рекламных писем, которые он мне вручил, лежал небольшой розовый конверт с аккуратным почерком и нежным запахом очень знакомых духов. В конверте была небольшая записка.
Ах, ты противный, гадкий Баззи-Ваззи (Марта была единственная, кто меня так называл). Кто бы мог подумать, что ты способен на такое! Но Чарльз, дорогуша, и я решили, что не стоит быть столь строгими к недостаткам других, и забыть что было — как говорится, что было, то прошло и быльем поросло, а кто старое помянет. Мы знаем, что тебе без нас одиноко и ты скучаешь. Участок Басби на кладбище находится рядом с Мэлоуновским, так что поторопись. И мы снова будем все вместе, все трое, как в старые добрые времена.
Марта
Я помню, что где-то в моем доме завалялась полная бутылка водки. Надо пригласить мистера Грабба разделить её со мной.
©перевод Сергея Карамаева
