Театр тьмы - [9]

Но, когда наша дружба переросла в отношения, мы стали видеться урывками, а ходить в кино получалось только в последние дни кинопроката, хотя раньше было наоборот – мы всегда стояли одними из первых в очереди на премьеру.

После выпуска я стала чаще пропадать в кофейне, а Джеймс завяз в контрольных и учебниках по программированию. Нам не хватало времени на частые встречи. Мы пытались делать вид, что нас все устраивает. Но на самом деле и он, и я страдали, понимая, что ведем настоящую жизнь только вдали друг от друга. Мы были вместе, но при этом каждый сам по себе. Встречаясь, мы не переставали разговаривать и делиться новостями, но не слышали друг друга. Каждый ждал своей очереди высказаться, не замечая, что говорит другой. Раньше я этого не замечала, а теперь, после того как со мной многое произошло, этот факт не дает мне покоя.

Живя порознь в личных мирах – я в мечтах о журналистике, а Джеймс в разработке игр и учебе, – мы не были парой, про которую бы все говорили: «Они созданы друг для друга». Но нам было хорошо вместе, и мы любили друг друга. Без страсти, не так, как в кассовых киноэпопеях, а по-своему. Тихо, с нежностью и великим чувством благодарности за то немногое, что у нас было.

4

– Сегодня такая мерзкая погода, – Джеймс вошел в прихожую, брезгливо стряхивая с куртки капли дождя. – Меня как окатило. Давай сегодня никуда не пойдем и посидим у тебя?

Он снял куртку, повесил ее на крючок и потянулся за поцелуем. Отпрянув от стены, я ответила ему и улыбнулась.

Джеймс был красив: его густые черные волосы и точеный подбородок всегда нравились мне, а пухлые губы притягивали взгляд. Настоящий южанин, он восхищал всех, кто встречал его. Только стиль в одежде подводил – Джеймс обожал подростковые клетчатые рубашки и не признавал классику. Даже когда мы ходили на выставки, он не изменял своему стилю. Я никогда не видела его в костюме, хотя так любила, когда молодые люди надевали черные брюки и белые, выглаженные рубашки.

– Ты обиделась?

– На дождь? – засмеялась я. – Проходи и не говори ерунды.

– Читала новости? – спросил Джеймс, когда мы сели на диван, который я успела заправить. Джеймс обнял меня за талию и притянул к себе.

– Не успела. А что?

– Ночной ураган стал настоящей катастрофой в нескольких районах. Пока ехал к тебе, узнал, что в пригороде деревья вырвало с корнем. И я еще молчу про крыши домов – черепицы как не бывало.

– Серьезно? – Я слегка отпрянула от Джеймса и удивленно посмотрела на него. – В Уайтчепл тоже был сильный ветер, лил дождь, но не такой силы. Вроде все цело…

– В городе не все так плачевно, как за его пределами. Но по пути к тебе я видел пару столбов, которые сильно наклонились к земле. Некоторые упали и выбили окна жилых домов. Короче, ужас. Этот ночной ураган не поддается никаким объяснениям. В новостях сказали, что синоптики не могут отследить его путь. Он появился непонятно откуда и непонятно куда исчез. Кровь в жилах стынет. Погода будто с ума сошла.

– Особенно когда вспоминаешь, что никаких аномалий не предвиделось, – отметила я. – М-да, любопытное событие.

– Короче, я сделал для себя вывод: в наше время ничего нельзя планировать. Все меняется по щелчку пальцев.

– Кстати о планах. – Я снова прислонилась спиной к дивану. Рука Джеймса на моей талии мешала сесть удобно, но я об этом ничего не сказала. – Вчера Джейн рассказала о наборе стажеров в «Таймс».

– И?

– Как думаешь, у меня получится туда устроиться?

– Конечно, ты же умница. – Джеймс поцеловал меня в висок. – А я недавно придумал очень интересную игру. Она восхитит всех! И детей, и взрослых! Ее идея в том, что…

И мы снова оказались по разные стороны реки. Джеймс даже не спросил, что нужно сделать, чтобы мою кандидатуру рассмотрели в редакции. И так всегда.

Пока он рассказывал об игре, я прижималась к его груди и думала, что никакой парень не способен избавить меня от сердечной тоски.

– Сара, ты слушаешь? – спустя пятнадцать минут беспрерывной болтовни спросил Джеймс.

Я смотрела в окно, наблюдая, как дождь постепенно стихает.

– Может, прогуляемся? – спросила я. Мне захотелось на свежий воздух. Духота в комнате начала давить.

– Но после урагана еще не почистили улицы, – удивленно произнес Джеймс.

– Пусть. Пойми, я не хочу сидеть в четырех стенах. Мне еще работать до вечера, надо размяться.

Через десять минут мы ехали в метро в центр города. Грин-парк был лучшим местом для прогулок перед работой, так как находился недалеко от кофейни. Да и после урагана он мог пострадать не так сильно. Мне с трудом верилось, что многовековые деревья лежат теперь на зеленом газоне. Максимум, что я ожидала увидеть, – ветки или мусор, поломанные саженцы. Но даже они меня не смутили бы.

5

– Сара, осторожно, стекло! – воскликнул Джеймс, не дав мне опустить ногу на тропинку.

– Не заметила. – Я виновато улыбнулась, рассматривая осколки, лежащие вокруг черного фонаря.

Мы только зашли в парк. Он пострадал от ненастья не так сильно. Деревья не лежали на дорожках, а мусор, который мог принести в парк сильный ветер, дворники уже убрали.

– Смотри под ноги, – грубо сказал Джеймс, но добавил мягче: – Мало ли что.