Театр тьмы - [68]

– Дорогая Мэри! – Джейн не заставила себя долго ждать, и уже через долю секунды обнималась со старой женщиной, которая напоминала ангела, спустившегося на бренную землю.

Когда радостные возгласы подошли к концу, на меня обратили внимание.

– А вас как зовут? – спросила Мэри Томпсон, приглашая войти в дом.

– Сара Гринвуд, я тоже слушала курс филологии у профессора Томпсона, – сказала я, улыбнувшись.

– У моего мужа всегда были красавицы-студентки!

Старушка засмеялась, а Джейн вслед за ней. Не зная, как реагировать на необоснованную радость, я тоже сделала веселый вид.

– Я же тебе говорила, – шикнула Джейн, когда мы шли за Мэри Томпсон в кабинет профессора, где в этот момент он читал книгу. – Мэри – сущий ангел.

Я понимающе кивнула. Мэри Томпсон казалась молодой девушкой с душой сильной и уверенной в себе женщины. На вид ей было около семидесяти лет, но она никак не напоминала несчастную старушку, еле-еле волочившую существование в ожидании смерти. Наоборот – Мэри Томпсон была так бодра и хороша, будто готовилась прожить еще как минимум лет сорок.

Есть женщины, которым всегда пятнадцать. Таких обычно любят сильнее всех. И, когда мы зашли в кабинет Теодора Томпсона, я лично в этом убедилась. Потому что, когда Мэри привела нас к нему, он смотрел на нее так, как смотрит мужчина на женщину, которой обязан если не всем, то многим.

– Тео, к тебе пришла Джейн со своей подругой, – сказала Мэри.

Кабинет профессора выглядел как классическое пристанище людей науки начала двадцатого века. В помещении витал запах книг, свежего чая и знаний. Стеллаж с литературой достигал почти самого потолка. Стол, расположенный около чуть приоткрытого окна, был идеально чист. Когда мы вошли, Теодор читал книгу, сидя за ним на кожаном кресле.

– Добро пожаловать, – профессор, не вставая, улыбнулся, глядя на нас. Кажется, он не узнал меня. По-прежнему седой и с усами, чуть закрученными вверх, как у короля Великобритании Георга Пятого, он напоминал ученого кота.

– Девочки, хотите чай? – спросила Мэри, уже собираясь уходить. – Или кофе?

– Нет, спасибо, мы ненадолго, – улыбнулась Джейн.

– Тео, а тебе налить еще?

– Спасибо, не нужно.

Когда за Мэри Томпсон закрылась дверь, Теодор посмотрел на нас с Джейн с любопытством и жестом попросил присесть на диван, который стоял напротив стеллажа с книгами.

– Мисс Крофт, признаться, я очень удивился, когда вы позвонили мне вчера вечером, – начал профессор, когда мы присели. Меня он будто бы не замечал. – Что-то случилось?

– Да, мы с Сарой пришли по важному делу. Вы же помните Сару Гринвуд? Она тоже была вашей студенткой.

– Здравствуйте, профессор, – сказала я дрогнувшим голосом. Обида на него все еще сидела глубоко внутри и вспыхивала каждый раз, когда я вспоминала свою практику в желтой газетенке, куда он меня отправил, даже не спросив, согласна ли я. У всех студентов было право выбирать, куда пойти. У всех, кроме меня.

– Здравствуйте, мисс Гринвуд, – холодно сказал профессор. Он даже не рассмотрел меня. Лишь бросил короткий взгляд, как на муху, которая потревожила его спокойствие, пролетая мимо. По-прежнему делал вид, что такой девушки, как я, не существует. – Так какое у вас дело, Джейн?

– Мы с Сарой хотели поговорить о вашей сестре, – без стеснения и неловкости сказала Джейн. Я всегда поражалась ее хладнокровию во время работы. И пусть сейчас подруга была «не на службе», она демонстрировала мастерство человека, который отвечает за правду.

– Сестре?

– Мне нужно узнать, кем она была, – уверенно сказала я, понимая, что если сейчас же не включу в себе такую же бесстрастную журналистку, как Джейн, то буду об этом жалеть до конца своих дней.

– Зачем вам это, мисс Гринвуд? – Седые брови профессора поползли вверх, демонстрируя крайнее удивление. – Уж не хотите ли вы включить ее в статью о великих женщинах-феминистках?

– Нет, – спокойно ответила я, не обращая внимания на издевки. – Меня интересует ее расследование Великого ограбления поезда, которое произошло 8 августа 1963 года в графстве Букингемшир.

Брови Теодора Томпсона опустились, а его лицо побледнело. Джейн, сидя рядом со мной, тяжело вздохнула.

– Понимаете, профессор, я бы хотела избежать встречи с вами точно так же, как и вы со мной. Но сейчас у меня нет другого выхода, – сказала я стальным голосом. – Мне нужна ваша помощь.

– Зачем вам это? Зачем вам лезть в ее жизнь?

– Мы всего лишь хотели узнать, что она писала про ограбление почтового поезда и что ей удалось найти. К сожалению, нет ни одной статьи ее авторства на этот счет, – сказала Джейн. – Поймите, это очень важно для нас с Сарой.

– Я не произнесу ни слова, пока вы не расскажете, зачем вам это нужно.

Теодор Томпсон сложил руки на груди и принялся сверлить нас взглядом.

– Думаю, я могу узнать, кто ее убил и почему.

– Гринвуд, вы сейчас серьезно? То есть вы считаете, что можете разобраться в преступлении, с которым не справились даже полицейские? Ну и самомнение у вас, милочка! Вы такая же, как и моя сестра. Вечно суете нос туда, куда не следует.

– Профессор, пожалуйста, – взмолилась Джейн, мягко растянув губы в улыбке.

– Вы же знаете, что в мире насчитывается пять однотипных убийств журналистов? Помогите нам предотвратить шестое. Кажется, мы с Джейн знаем, кто лишил вас сестры. Все связано, – вдруг сказала я, хотя еще пять минут назад не собиралась так откровенничать с профессором. – Но из-за недостатка информации нам не удается собрать полную картину происходящего.