Театр мыльных пузырей - [14]

– Я серьёзно, Арья.

Та вновь улыбнулась, очень едко и крайне пренебрежительно.

– Я пообещала брату, что буду продолжать бороться.

– Ты не хочешь, чтобы твой брат страдал.

– Конечно, нет, – удивлённо вскинула бровь девушка.

– Значит, еще не всё в твоей жизни потеряно, – нравоучительным тоном произнесла Найла, но неприступная Арья лишь усмехнулась и покачала головой.

– Продолжайте своё занятие, будто меня здесь нет.

– Как скажешь. Но перестань думать, что ты невидимка. Человек ощущает себя частью мира, лишь когда взаимодействует с обществом, а ты сбегаешь, укрываешься. Это плохо закончится.

– Зато закончится, – с тонких губ не сходила улыбка, а ведущая начала раздражаться, но всё же сумела сдержать себя и продолжила занятие.

Все вставали со своих мест, говорили о своих проблемах, остальные внимательно слушали и старались подбодрить.

Типичные люди – пытаются спасти от забвения других, хотя сами в нём утопают.

Руби задумалась о том, какие планы у Жизни на каждого человека в отдельности? Она забирает детей, подростков, чтобы те познали в сравнении существование на грани и истину бытия. Она будто даёт шанс перед самым уходом, говоря: «На, побалуйся напоследок, пойми, сколько всего невероятного можно обрести на пороге невозврата!» Вдруг открывается дверь к упущенным возможностям, несбывшимся мечтам, ты дотягиваешься до них, заключаешь в объятия и наконец-то начинаешь понимать, что всё не так уж плохо, что на самом деле всё чудесно, но в ту же секунду осознаешь, что это последние мгновения жизни, последние минуты истинного счастья на земле. А потом? Рай? Ад?

Не существует рая, где все летают по ясному небу на розовых конях, ходят в светлых одеяниях и попивают эль из золотых чаш. Это не вечный покой. Рай – это миллионы мест для каждого человека в отдельности, воспоминания, которые прокручиваются будто старый фильм, историю которого переживаешь вновь. Рай – это люди, которые при жизни могли и не существовать, но после смерти определенно встретят тебя дома. Дома, там, куда ты так стремился.

– Руби, может, ты? – донёсся до задумавшейся девушки голос.

Она моргнула, будто пробуждаясь от легкого сна, ругнулась сквозь зубы, но всё же встала.

– Меня зовут Руби Барлоу, – медленно начала она. – Мне семнадцать, неделю назад у меня диагностировали рак мозга.

Девушка не стала говорить о том, что опухоль бесполезно оперировать, и она всё равно умрёт, чтобы не слышать заезженного «Боже, нам так жаль!».

– Мы сочувствуем тебе, Руби, – послышалось со всех сторон, и внутри девушки что-то дрогнуло. Вот, опять это не нужное никому сочувствие.

– Не стоит, – тихо сказала она, но это не укрылось от внимания ведущей.

– Ты уже начала лечение?

– Я не буду лечиться, – девушка опустила глаза, но тут же одёрнула себя. «У тебя нет причин стесняться этого, Барлоу. Это твоя жизнь и твой выбор. Смотри им в глаза – пусть видят, что ты сильная!»

По толпе пробежал удивлённый шепоток, и только Арья Говард засмеялась и хлопнула в ладоши.

– Почему? – спокойно спросила афроамериканка, которая наверняка уже сталкивалась с подобными случаями.

– Потому что не вижу в этом смысла. Я не хочу лежать в больничной палате, напичканная таблетками, с выпадающими волосами и мыслями о том, что могла бы прожить нормальную, полноценную жизнь, пусть и за такой короткий срок.

– Ты находишь все это романтичным?

– Увлекательным, – поправила Руби. – Все когда-нибудь умрут. Я не хочу цепляться за жизнь, которая этого недостойна.

– Ты еще ребенок. И мыслишь как ребенок. Будь ты старше, ты смотрела бы на вещи по-другому, – грустно покачала головой женщина.

– Но сейчас я вижу их такими, – ответила Барлоу и села на место.

– Ты совершенно отчаялась, не так ли? – раздался в воцарившейся тишине голос Найлы.

– Рак не так уж и плох. Он многому может научить.

– Не говори мне, что ты в считаные дни стала той, кто называет диагноз своим лучшим другом. Неправильно быть тем, кто досрочно превратился из нормального человека в свою болезнь, ибо Рак – поглотитель душ, исчадие ада, убивающее невинных.

– Невинные так не умирают. Невинные засыпают и не просыпаются, а такую смерть нужно заслужить. Рак забирает худших.

– Тебе семнадцать, а ты так отчаянно ненавидишь себя. Почему? – В глазах женщины читалась жалость, которая бесила Руби.

– Потому что есть люди, которые недостойны жизни. Недостойны того дома, который у них есть, недостойны людей, которые находятся рядом. Я из их числа.

– Честно сказать, у нас тут можно открывать отдельную группу «недостойных». Вы совершенно потерялись, но еще в силах найти свой свет, дорогу к счастью.

– Чего ради? – подала голос Арья.

– Например, ради близких.

– Некоторые близкие этого недостойны, – отрезала девушка и отвернулась.

– Ты ещё полюбишь жизнь, Руби Барлоу, – произнесла Найла, повернувшись к Руби. – Только смотри, чтобы не было поздно.

После этих слов ведущая продолжила расспрашивать остальных об их трудностях и рассказывать истории о людях, которыми все должны восхищаться. Руби больше не слушала. Она ушла в себя, пытаясь представить, что будет делать дальше. Нужно было составить список предсмертных «бонусов», которыми она сама себя обеспечит.