Театр кошмаров - [11]

«Плевать, – даже внутренний голос задыхался от недостатка кислорода. Легкие горели от долгого бега. – Плевать, что наматываю круги. Меня не поймали – это главное».

Но стоило Дарену лишь подумать об этом, преследователи напали на его след.

– Зак! Держи его! – перекрикивая гул толпы и аттракционов, проорал Тобиас.

Дарен успел столкнуться с ним взглядами, а затем снова бросился убегать. На этот раз ноги несли его прямо к зданию театра, но Дарен понятия не имел, что будет делать, когда доберется до заброшки. Двери заперты, раньше их открывали только перед вечерними представлениями, но те вроде уже давно отменили из-за аварийного состояния «Юстины».

Пульс барабанной дробью стучал в висках, заглушая не только звуки мира, но и собственные мысли. Дарен слышал лишь быстрые тяжелые удары, что разрывали череп в унисон с сердцебиением.

Театр становился все ближе. Мрачный, серый, с широкими обшарпанными колоннами, что подпирали темную крышу. Он походил на неприступную скалу… Или на валун, который вот-вот покатится и раздавит тебя.

Перед массивными каменными ступенями Дарен всего на мгновение замер. Нет смысла пытаться попасть внутрь. Бежать обратно – значит угодить прямиком в лапы Тобиаса. Оставался лишь один путь – обогнуть театр и надеяться, что за ним можно будет спрятаться или сбежать из «Жерла», перебравшись через забор.

Не имея другого плана, Дарен бросился за театр. Если он ошибается, если упрется в тупик, то это конец. Дарен не сможет оббежать театр по кругу – его поймают. Выходит, он либо найдет лазейку для побега, либо сам попадет в капкан.

Вряд ли за театром будет слишком людно. Никто не остановит Тобиаса, если он решит до полусмерти избить Дарена прямо там.

Едва эта мысль закралась в голову, Дарена бросило в холод. Что он наделал?! Зачем удрал? Нужно было дать поймать себя в парке, посреди толпы, где Тобиас не осмелился бы навредить. А еще лучше – стоило сдаться сразу. А теперь минутное унижение перерастет в настоящую пытку.

– Беги-беги, придурок! – бросил кто-то Дарену в спину.

Раздался дикий гогот, от которого желудок Дарена подскочил к горлу.

Все. Ему точно конец. И поделом.

Уныние превратило тело в пластилин. Ноги заныли и вдруг стали непослушными. Дыхание окончательно сбилось, а перед глазами поплыло от выступивших слез.

Голоса преследователей становились все ближе, а шаг Дарена – медленнее. Он хотел остановиться и уже поднял голову, чтобы обернуться на своих мучителей, но вдруг заметил аттракцион.

«Театр кошмаров», – прочитал Дарен над входом – широко раскрытым зубастым ртом клоуна. У арлекина были сильно выпученные глаза, которые выглядели стеклянными и пустыми, и алые, словно измазанные кровью губы, растянутые в неестественно широкой улыбке.

Неудивительно, что этот аттракцион – коробку крошечного здания с ярким входом – поместили за театром. Спрятали жуть от впечатлительных зевак.

– Ты заходишь?

Голос за спиной раздался так неожиданно и близко, что Дарен вздрогнул. Он был готов увидеть одного из приспешников Тобиаса, но лоб в лоб столкнулся с незнакомым парнем.

В одном ухе брюнета серебром отливало несколько мелких колечек. Его короткие, слегка кудрявые волосы пребывали в полном беспорядке. Тонкое бледное лицо неизвестного казалось усталым, но глаза выдавали интерес.

Дарен никогда не видел таких глаз. Радужку словно отлили из жидкого золота, и оно переливалось и блестело.

– У меня нет билета, – признался Дарен и хотел снова броситься убегать, но незнакомец, который, похоже, был контролером в комнате страха, вдруг улыбнулся.

– Первое посещение бесплатно, – парень великодушным жестом указал на пугающий вход. На его пальце желтым бликом сверкнуло кольцо с ограненным камнем.

Дарен проследил за рукой брюнета и уставился на зубастый рот клоуна. Он хотел отказаться от щедрого предложения – Дарен боялся аттракционов, потому что не был уверен в их надежности. Как можно всего за ночь разместить целый луна-парк?!

Но все сомнения испарились, когда сзади послышался топот ног. Свита нагоняла.

Забыв поблагодарить незнакомца и не подумав, что будет, когда он выйдет после аттракциона, Дарен бросился в пасть клоуна.

– Ловите его! – приказал Тобиас то ли своим прислужникам, то ли контролеру «Театра кошмаров».

Дарен успел обернуться и увидеть раскрасневшееся после погони лицо и горящие гневом черные глаза Тобиаса. А потом рот клоуна захлопнулся, острые зубы сомкнулись, отрезав путь к отступлению.

На секунду Дарена накрыл купол непроглядной мглы. Вязкая и тягучая чернота была такой густой, что сквозь нее не пробивались даже звуки внешнего мира. Шум аттракционов, ругань Тобиаса и виноватые голоса членов свиты стихли, будто их никогда и не существовало.

– Проклятье, – шепнул Дарен, чтобы развеять пугающее затишье.

Звук его голоса словно затронул какой-то тумблер – в тесном коридоре комнаты страха зажглась красная лампа. Дарен поднял глаза, чтобы найти источник давящего алого света, и с удивлением понял, что коридор в мельчайших деталях повторяет строение ротовой полости.

Окруженный хороводом гнилых зубов, Дарен стоял на языке, который горкой уводил в глубь аттракциона. Неровные стены блестели, имитируя гладкую слизистую. Они изгибались кверху, нёбными дужками переходя в потолок. Дарена замутило, когда он понял, что в верхних углах комнаты прячутся отнюдь не странные плафоны, а раздутые миндалины, забитые гнойными пробками.