Театр для теней. Книга 1 - [192]

— Ей была настолько дорога эта голова? — поднял бровь Анар.

— Да нет, — махнул рукой Мейв с видом «разве ей хоть что-то может быть дорого?», — Просто её убило, что кто-то смог самовольно проникнуть в её дом. Зато, после этого её срыва, наш дом стал едва ли не самым защищённым жилищем в Бездне.

— А новый Хозяин? — выбрала момент, чтобы перейти к делу, Аниаллу.

— А что он? — переспросил Куцехвост.

— Ну-у, — задумчиво протянула алайка, — не случилась ли с и ним тоже какая-нибудь забавная история? Вроде той, которую ты нам только что рассказал.

— С этим-то? — вскинул брови Мейв. — Нет, Алу, этот — не такой. Он сам из разжалованных богов и всю эту кухню отлично знает. И вообще — на удивление умён и осторожен. Он…

Анару и Алу пришлось выслушать довольно пространное повествование о многочисленных достоинствах теперешнего Хозяина Лэннэс. Мейв так упоённо пел ему дифирамбы, что можно было подумать, будто тот был его родственником или близким другом.

— Значит, он совсем не общается со своими горожанами? — спросил Анар.

— Нет, не общается. Даже воров ларши наказывает… дистанционно. И правильно делает! — веско заявил Мейв.

Анар и Алу переглянулись: правильно-то оно правильно, но мудрая осмотрительность Хозяина сильно усложняла им задачу…

Вместо послесловия

На знаменитой картине «Домашние тени», где Феор Струноус изобразил восьмерых Теней Аласаис, каждую — в образе дочери одного из домов Бриаэллара, — сианай Элеа досталась роль ан Темиарской дамы.

Элеа и вправду больше других сианай походила на ан Темиарку: тихая, строгая, мудрая, с открытым, кажущимся очень юным лицом и точными, аккуратными движениями.

Поздней ночью, босоногая, быстрыми маленькими шагами скользила она по шелковистой траве. Жемчужная слезинка в ямке между ключицами чуть покачивалась в такт её ровному дыханию. В светлом платье, с двумя простыми косами и едва заметным волнением в глазах, она походила на трогательную героиню любовного романа, ожидающую на этой залитой звёздным светом поляне своего избранника.

А «избранник» всё не шёл… то есть не шёл тот, кому сианай назначила встречу на этом лугу. Ещё раз поискав его глазами, Элеа вздохнула и опустилась на траву среди сияюще-белых цветов. Подтянув колени к груди, она прижалась к ним щекой её пальцы задумчиво поглаживали хрупкие колокольчики, словно впитавшие звёздный свет. «Кажется, их так и называют — нилаэ, „хороший свет“», — подумала Элеа и подняла глаза к небу, будто проверяя точно ли сравнение, и тут же, как всегда, как у любого алая, её взгляд переместился на юг, к звезде Бриаэллара. Но сианай так и не увидела её: поток тьмы чёрной лентой на мгновение разделил звездное небо на две части и обрушился на соседний холм. Элеа осталась спокойной — именно этого она и дожидалась, и когда мрак принял очертания высокого мужчины, поднялась и зашагала ему навстречу.

— Элеа, — сказал он, поравнявшись с нею.

Его было трудно разглядеть обычным зрением — с угольной кожей и волосами, одетого во всё чёрное. Даже звёздный свет, казалось, избегал его тёмной фигуры и ни единым бликом не ложился ни на складки плаща, ни на лицо. Он выглядел подавленным. И сианай Элеа была весьма этим довольна.

— Дарион, — откликнулась она и аккуратно сложила кисти рук на поясе. — Я благодарна, что ты пришёл.

«И что ты, как видно, пришёл не за тем, чтобы поделиться со мной радостью», — добавила она про себя.

Элеа чувствовала, что, похоже, её надежда на этого даора оправдывается. Иначе с чего бы ему, правителю страны, для которой впервые за тысячи лет всё складывалось как нельзя лучше, пребывать в столь глубокой печали и… сомнениях? Что могло так угнетать его сейчас, когда весь мир разом ополчился на древнего и страшного врага Дарларона — Элаан, светлые земли, владения ненавистной ему и его народу наэй Лайнаэн? Когда уже скоро, совсем скоро кончатся тяжёлые времена, целые века жизни в постоянном страхе…

— Мои советники возражали против этого, — невесело усмехнулся он, глядя на хрупкую алайку сверху вниз. — Они опасаются, что ты околдуешь или даже убьёшь меня.

— Тогда почему ты не взял с собой охрану? Я не просила тебя прийти одного. И, — Элеа чуть заметно развернула ухо в ту сторону, где пряталась её свита, — и я сама не одна.

— Мы оба знаем, что нам не надо опасаться друг друга. И оба знаем, — его голос стал тихим и вкрадчивым, — кого стоит опасаться.

— Дарион, — вскинула подбородок сианай, вглядываясь в его тёмные усталые глаза, — Он уже говорил с тобой?

— Да. Говорил, — кивнул бог и правитель Дарларона. — А до меня он говорил уже со столькими, что мог бы получить своё, и не предлагая мне союза.

— Своё! — выдохнула сианай.

— Дарларон. И его армию. Он предложил нам возможность отомстить. — Голос Дариона прозвучал сдавленно, а пальцы сами собой сжались в кулак, но он быстро овладел собой и выпустил стиснутый плащ. — Поход на Элаан по его замыслу должны были бы возглавить мы — наиболее угнетённый Лайнаэн народ. Я стал бы вторым после него, его голосом, его… младшим братом.

— И ты… отказался? — спросила Элеа.

— Да. Отказался, — скорбно, словно каясь в преступлении, проговорил Дарион. — И весь мой народ… почти весь, проклял бы меня за это. — Он сел на траву, и Элеа устроилась рядом. — Я понимаю их. Они устали дрожать перед Светом. Устали от унижений. От сознания собственной слабости.