Театр для теней. Книга 1 - [151]

Во всяком случае, так утверждал Мейв.

За анфиладой стальных арок Гремучей пещеры прямо из пола постепенно вырастали и чуть дальше смыкались над головами стены наклонного туннеля, уходящего под небольшим углом вверх, а потом резко спускавшегося.

Глаза-шпионы вернулись только тогда, когда туннель стал почти отвесным. На вполне резонный вопрос Такрен Фай: «Почему так долго?» — Мейв напустил на себя загадочный вид, заявил, что де «глазки купались», и больше не проронил ни слова на этот счёт, сколько алайка ни испепеляла его взглядом.

Вскоре на стенах и полу туннеля заплясали голубоватые блики, какие обычно отбрасывает неспокойная водная поверхность. Но никакого водоёма в пещерке, на дно которой спрыгнули кошки, не оказалось. В Озёрной было всё: и тихий плеск, и дрожание отблесков на стенах, и свежий запах воды, разлитый в воздухе — всё, кроме самого озера.

— Если здесь оставить сосуд хитрой такой формы, из безднианского стекла, то через сутки он наполнится целебной водой, — сказал Куцехвост, указывая на полоску из осколков у одной из стен пещеры.

— Погоди, ты сказал «из безднианского стекла»? Оно же, вроде бы, не бьётся?

— Ага. Оно и не разбито, оно чем-то разрезано. Считается, что если такое произойдёт с твоей склянкой, значит, ты впал в немилость у Швеи или Хозяина Бездны и тебе конец. Не тронь! — заорал Куцехвост, стоило Анару протянуть руку к осколкам. — Оставь их, ради Аласаис, в покое. Мало нам неприятностей!

Путники двинулись дальше, но в следующей пещере им вновь пришлось остановиться.

— Отрасти мой хвост! — шумно выдохнул Мейв. — Не иначе как Швея постаралась.

— Да кто такая эта швея? — тихо спросил Анар.

— Швея? А кто её знает, — проворчал Мейв, недовольно глядя на преградившую им путь паутину из лент и цветных нитей. На них были нанизаны какие-то камешки, бисеринки и кусочки стекла. — Она одна из главных достопримечательностей Лэннэс, женщина-загадка, отвались мой хвост! — сквозь зубы закончил он, убедившись, что, не разрушив её работы, в следующий туннель им не попасть. — Фай, мы тут не пройдём, — простонал он так громко, будто Такрен не стояла в десяти шагах от него. — Тоже мне, срезали, — он со вздохом стёк на пол.

Анар обнаружил ещё одно творение Швеи, каким-то чудом не замеченное Куцехвостом. На стене, буквально пришитое к камню всё теми же нитями и лентами, висело человекообразное существо. Оно было высохшим, как мумия, как муха, из которой паук выпили все соки.

Самым поразительным было то, что эта жуткая картина почему-то не оставляла тягостного впечатления. Наоборот, от неё, как от прекрасного произведения искусства, невозможно было отвести глаз. А главное, казалось, что за этим магически-притягательным шедевром, таилось нечто настолько чудесное, что Анару трудно было подобрать слова, чтобы описать восторг от одного предвкушения встречи с ним. Оно и раньше проявляло себя, но лишь изредка, смутными ощущениями намекая на своё существование. Теперь же оно было близко, так близко — протяни руку и…

Длинная игла, косо воткнутая в камень рядом с телом, лучисто засияв, вдруг представилась Анару тончайшим разрезом в этом небывалом полотне, через который он мог бы заглянуть туда… Задержав от волнения дыхание, алай протянул руку… и легко вытащил иглу из стены. За спиной послышался вскрик и грохот — это Мейв упал в обморок.

— А Веиндора — опять не видел, — не открывая глаз, обиженно заявил Куцехвост.

— В этом нет ничего удивительного. Милосердный брезгует нашими душами даже после смерти, тем более, с чего бы ему являться тебе, если ты не умирал, — хмыкнула склонившаяся над ним Фай.

— Погоди, ты хочешь сказать, что он, — Мейв вперил взгляд в Анара, — вытащил из стенки иглу Швеи, а мы до сих пор живы?

— Да. Швее было угодно взять нашего нового друга под своё покровительство. Теперь каждый, кто посмеет поднять на него руку в Лэннэс, будет иметь дело с ней.

— И чем же я заслужил… такую высокую честь? — втыкая иглу в жилет, полюбопытствовал Анар.

Ощущение чуда покинуло его столь же внезапно, как и появилось.

— Чем быстрее мы это выясним, тем лучше, — прикрыла глаза Фай. Анар при всём желании не мог понять, что она чувствует по поводу произошедшего.

— За что она его так? Он тоже пытался вытащить иглу? — спросил Анар, уже по-новому, с сочувствием глядя на примётанного к камню человека.

— Не знаю, — дёрнула плечом Фай. — Обычно, она просто выкалывает глаза тем, кто излишне досаждает ей своим вниманием.

— Да, Так, ты уж объяснишь, так объяснишь, — ухмыльнулся Мейв. Фай поморщилась от «Так»-ого сокращения своего имени, но не удостоила автора даже взгляда.

— Она любит бывать здесь. А ещё она любит одиночество. Так что каждый, кто забредёт в эти туннели, должен быть готов к тому, что ему понадобится новое тело… Или уже и оно не понадобится.

* * *

У самых рыночных ворот — толстенных, обитых чьими-то шипастыми шкурами — дорогу алаям преградила траурная процессия.

Существа в серых одеяниях, с лицами, прикрытыми узкими масками из зелёной фольги, неспешно пересекали улицу. Четверо из них сгибалось под тяжестью громоздких металлических носилок. У обряженного в какой-то шутовской наряд покойника было ярко и нелепо размалёвано лицо, а спиральные рога — обмотаны проволокой с бубенцами.