Те, кто выжил - [12]

Лодка ударилась о берег. Карасик сошел на сушу и пошел вдоль реки по течению, где за поворотом стоял на причале небольшой катер, также принадлежавший Володину. На нем, перегрузившись, Карасик и плавал в район, где его уже ждали покупатели. На веслах до Кантарска не доплыть. Катер — другое дело. Он раньше стоял в штате рыбоохраны. Племянник списал плавсредство и передал дядюшке за символическую цену. Все было продумано у Карасика с племянником. Кроме одного, что участковый давно просчитал их бизнес, вот только руки не доходили, чтобы пресечь его. Сегодня дошли.

Горшков кустами прошел до места, напротив которого стояла лодка, почти до краев заполненная рыбой. Пустым оставался отсек, откуда работал браконьер.

Николай укоризненно покачал головой. До чего жадность и страсть к деньгам доводят людей! Ведь за один этот улов Володина свободно можно оформить на зону. И на срок немалый, учитывая ущерб, нанесенный государству. А ведь мог Карасик обставить дело и по-другому! Но не захотел. Опять-таки из-за своей чрезмерной скупости! Что ж, не захотел, придется отвечать!

Послышалось урчание мотора. Из-за поворота показался катер. Карасик вел его на малых оборотах. Причалил борт о борт с лодкой.

И тут из кустов вышел Горшков.

Володин от неожиданности присел, открыв рот.

Николай поставил ногу на нос катера:

— Бог в помощь, Михаил Потапович!

Карасик промычал нечленораздельно:

— Э-это… ты? Да… а… ну да! А я вот…

Участковый спросил:

— Ты чего там бормочешь? Не разберу! Давай на берег, здесь и поговорим, и документы положенные составим.

Дважды споткнувшись на ровной поверхности, Володин спрыгнул на берег. Участковый взял его с поличным, отпираться не имело смысла, а признаться — подписать собственный приговор. Володин был полностью деморализован. Это заметил и участковый.

— Что ж ты растерялся, Карасик? Как браконьерничать, так герой, а как отвечать, в штаны и наложил? Ну, будь мужиком! Надо уметь и проигрывать! Или ты рассчитывал, что сможешь и далее меня, как лоха, разводить? Да я давно выпас твой с племянником бизнес. Давно. Только времени не находил заняться вами вплотную. А вот нынче нашел! И взял тебя тепленьким! Одного не пойму, Потапыч, почему ты, имея связи через племяша в районе, официально не зарегистрировался, как частный предприниматель, занимающийся рыболовством? У нас это в области разрешено! Получил бы лицензию и работал спокойно! Васька тебя от конкурентов всегда защитил бы. А наехали бы отморозки какие, ко мне обратился. И я тебя защищать обязан был бы! Почему ты не сделал так?

Володин сумел взять себя в руки:

— Почему, спрашиваешь? А налоги? Но это черт бы с ним, но думаешь, официально промышляя, одними налогами я отделался бы? Хрен с два! Половину, если не более, всей администрации пришлось скормить бы. И получилось бы: я ломайся, а они жрать на халяву? Или ты, Колян, считаешь, по-другому было бы?

Горшков строго взглянул на Володина:

— Ты мне, Карась, в уши не дуй о поборах! Которые могли иметь место в перспективе! Твои слова к делу, как говорится, не пришьешь, а вот рыбу, что в лодке лежит, свободно. Сейчас по сотовому телефону вызову понятых и начнем составлять протокол.

Володин неожиданно закричал:

— Крайнего нашел, да? Правильный, да? Карасика отловил, преступление какое раскрыл! А чего же ты, такой правильный, не ловишь чиновников областных, что каждые выходные за перекатом сети ставят? И балдеют с проститутками? Они из реки только крупняк берут, мелочь выбрасывают! Я хоть продаю по дешевке, все людям на стол, а они выкидывают! Или их трогать нельзя? Ведь они областные шишки, а не какой-то бедолага деревенский, рвань лапотная. Что ж ты, Герой России, заслуженный человек, стоящий за правду, одних ловишь, а на других внимания не обращаешь? Или и ты только на словах за правду? Конечно! Так оно сподручней! Что ж, вызывай понятых, сажай Карасика! Эх, бля! Пропади оно все пропадом!

Володин сел на нос катера, дрожащими руками извлек из пачки «Примы» сигарету, с трудом, ломая спички, но закурил, горестно вдыхая. А Николай, осознав смысл гневной речи браконьера, удивленно спросил Володина:

— О чем ты, Карась, говоришь? О каких чиновниках?

— Да ладно прикидываться! Будто сам не знаешь? Все в округе знаешь, а об этом и не слышал?

— Тебе задан вопрос, отвечай на него!

Володин подозрительно взглянул на лейтенанта.

Мелькнуло: а вдруг он действительно не знает о пикниках высокого начальства? В этом случае можно сыграть на этом, лишь бы не переиграть, не переборщить! Тогда точно хана. Хотя и сейчас не сливки.

Браконьер решился:

— Не буду отвечать. Видать, ты с ними заодно! Перед тобой откройся, а потом в ящик сыграешь! Нет уж, лучше промолчу. Считай, ничего я тебе не говорил и ничего не знаю. Вызывай понятых, конфискуй сети, составляй протокол!

Горшков задумался. Решить вопрос с Карасиком теперь проще простого, но если он сказал правду, то получится несправедливо. Одного закон покарает, других оставит безнаказанными. Такого не должно быть. Володин заикнулся о чиновниках из области, гуляющих с проститутками. Для них ставят сети, чтобы ушицу знатную к водочке подать. И все это происходит за перекатом. Но перекатов по реке на территории участка Горшкова два, один недалеко отсюда, другой выше по реке. Чтобы зацепить крупную дичь, надо знать точно, где разбивают бивак эти чиновники. И кто они? С кем, кроме проституток, приезжают сюда? Не сами же чинуши ставят сети? Все это можно узнать от Карасика. А тот не желает говорить. Его понять можно, в рассуждениях Володина логика присутствует. Одно — попасться самому, совсем иное — сдать других, да еще тех, кто представляет власть! Придется ради достижения большего жертвовать малым. Черт с ним, с Карасем, он все одно больше на реку не выйдет.