Те, кто любит - [57]

10

Крошке Абигейл исполнился год, и она начала ходить, косолапя и крепко держась за палец матери. Она была миниатюрной копией отца: полненькое личико и тельце, яркие наблюдательные глаза, порывистые жесты. Абигейл усмехнулась:

— Знаешь, Джон, выходя замуж, женщина должна быть готовой к тому, что, по меньшей мере, один ее ребенок будет напоминать мужа.

Неудачи в политике испытал не только Джон Адамс. Джеймс Отис был смещен губернатором с поста спикера, несмотря на избрание. В отместку Ассамблея сняла заместителя губернатора Хатчинсона, Питера и Эндрю Оливера с постов советников при губернаторе, выбрав взамен совет патриотов. Губернатор Бернард лишил полномочий четырех избранных, произнес перед палатами «самую язвительную речь», о которой Джон рассказал Абигейл по возвращении из Бостона.

Он поведал ей также о текущих судебных делах. Девушка-голландка обвинила Уильяма Дугласа в отцовстве рожденного ею незаконного ребенка. Процесс «Король против Фрэнсиса Кина» был вызван кражей бочки патоки. Дело «Король против Мэри Гардинер» свелось к обвинению «обычной сварливой задиристой женщины, возмутительницы покоя». Приговор о наказании: окунуть в пруд.

— Все эти дела меня не касались, но я взял на заметку доводы и ловкие ходы адвокатов.

— А нет ли хороших новостей, Джон?

Да, были и хорошие новости. На встрече ассоциации адвокатов в Коффи-Хауз ее кузен Джошиа Куинси-младший был зачислен в число судей внутреннего суда. Были приняты правила, позволявшие молодым юристам, число которых росло, набираться опыта в Массачусетсе; требовалось четыре года для принятия в качестве юристов, и получения права на мантию адвоката. Ассоциация установила нормы старшинства и правила привлечения мошенников к суду.

Каждая газета и памфлет, каждая официальная бумага и частное письмо, прибывавшие из Англии, продолжали отражать положительные настроения. Во всех государственных документах отмечалась крайняя осторожность. Даже решения палаты общин и рекомендации его величества относительно возмещения пострадавшим формулировались самым снисходительным языком.

— Ты согласен с просьбой короля Георга возместить ущерб? — спросила Абигейл.

— Да. Путем выделения Ассамблеей средств. Теперь, — заключил он, — мы снова можем жить мирно. Не думаю, что я рожден для противоречий. Они режут внутренности тупым ножом. И ставят меня в сомнительное положение, как теперь, когда я не одобряю многое, что сделали кузен Сэм и Джеймс Отис, чтобы возбудить толпу.

Ее также радовало, что наступил мир. Она вновь забеременела. Кузен Коттон рекомендовал ей соблюдать двухлетний перерыв между беременностями. Ее пуританская семья и друзья нашли метод иметь столько детей, сколько захотят, если не допускать промашки в заранее намеченном сроке. Сестра Мэри была на три года старше Абигейл; она сама — на два года старше Билли; Билли — на три с половиной года старше Бетси. Сестра Мэри родила первого ребенка три года назад и с тех пор не забеременела. Мэрси Уоррен призналась, что хотя ее второй сын родился через полтора года после первого, следующего они ждали три года и еще два года четвертого. По расчетам Абигейл, зачатие наступило в октябре, а это означало двухгодичный перерыв между родами.

Джон был рад, узнав от нее эту новость.

Абигейл чувствовала себя хорошо, по утрам ее слегка мутило, а в полдень одолевала сонливость. Ко времени перехода на свободные платья она почувствовала внутри себя шевеление, схожее с движениями крыльев бабочки. Внутреннее озарение счастья придало ее глазам мистический блеск. Джон проявлял больше нежности, когда ее талия стала шире. В Уэймауте были в ходу приметы старых жен: если толстеешь в бока — будет девочка, если живот выпирает вперед — мальчик.

— Толстей вперед! — приказал ей Джон.

Он отправлялся на сессии суда, походя решая мелкие дела, споры, присущие Новой Англии, которые зачастую были для селян единственным развлечением. Во многих случаях обращения в суд рождались страстями, спором из-за городских должностей, наветами, ссорами и завистью. Тянувшиеся по многу лет, они дорого обходились сторонам.

— Почему колонисты так задиристы? — жаловался Джон.

— Отец говорит, что это началось с момента приезда поселенцев. Многие годы они приглядывались к личной жизни других, чтобы удостовериться в «спасении» человека, прежде чем принять его в свою конгрегацию. Когда пуритане «собирались» и заключали договор с Господом Богом, они обещали раскрывать малейший грех в своем сознании… и в сознании других. Отец говорит, что наши предки, благослови или покарай их, любили подглядывать, вмешиваться в чужие дела, шпионить и доносить. Когда образовывались первые конгрегации, они нуждались в «семи столпах» для основания церкви, и семь человек должны были выдержать публичный допрос, неведомый даже испанской инквизиции. Они утверждали, что небеса были их землей обетованной, и они создали в каждой крошечной общине, Бог свидетель, независимую республику. «Открывая другим свое духовное состояние», они сотворили особый вид конгрегационистского ада, до которого не додумались другие вероисповедания. Мой отец прилагал большие усилия, чтобы положить конец злокозненным слухам и вторжению в личную жизнь. Он говорил: «Живите в мире с соседом либо найдите себе другого проповедника». Поэтому жители Уэймаута реже обращаются в суд.