Те, кто любит - [39]

Он поднял глаза от трактата Руссо «Об Общественном договоре» и спросил, робко улыбаясь:

— Почему ты решила, что сюрприз?

— Каким образом ты догадался?

— Ты мне сказала.

— Ничего подобного. Я не сказала даже маме, когда на прошлой неделе из Уэймаута приезжала семья.

— Я узнал это в тот же самый момент, что и ты, по твоим глазам. На протяжении первого месяца они смотрели на меня с обожанием. Затем появилось нечто новое: ужас. Словно я вдруг превратился в божество.

Она засмеялась грудным голосом; так случалось, когда она была очень довольна.

— Ты счастлив?

Он обнял ее и нежно поцеловал.

— Я очень счастлив… всем, что ты мне даешь.

— Ты спокойно принял известие. Не потому ли, что удел всех молодых жен — полнеть.

— Важные вещи я принимаю спокойно, неважные приводят меня в исступление. Послушай спокойно, я тебе прочитаю кое-что, чтобы наш ребенок родился с задатками хорошего стилиста в прозе.

Его голос был визгливым и немузыкальным, но он читал текст, заряженный такой мощью, что она вздрогнула.

«Борьба между народом и конфедерацией… мирской и духовной тиранией стала грозной, неистовой и кровавой. Эта великая борьба воодушевила Америку. Не одна только религия, как повсеместно принято считать, но и любовь к всеобщей свободе и ненависть, боязнь, ужас адской конфедерации… дали импульс, способствовали осуществлению и завершению освоения Америки.

Эта решимость была внушена разумными людьми, я имею в виду пуритан, находившихся в немыслимом положении. Они в целом стали образованными, и многие из них обучились… но их озлобляли, унижали, обирали, подвергали порке, вешали, сжигали…

Прибыв сюда, они основали поселения и претворяли в жизнь планы формирования церковной и гражданской власти, противостоящей канонической и феодальной системе…»

Он взглянул на Абигейл.

«Я всегда рассматривал с удивлением и изумлением заселение Америки как раскрытие большой сцены и как замысел Божий в целях просвещения несведущих и освобождения на всем земном шаре порабощенной части человечества».

Она сидела рядом с ним, глядя на него и думая: «Он особый человек. Моя жизнь не будет скучной».

4

Абигейл казалось, что Джон также попал в интересное положение, работая с каждым днем все больше и больше. Каждое утро он вставал в пять часов и писал при свечах, дополняя и перерабатывая свой очерк. Городской совет Брейнтри назначил его в комитет по разделу и продаже северных общинных земель. Он и его два соседа, Найлс и Басс, наняли землемеров и топографов, работавших несколько недель.

— Мы спотыкались, натыкались на камни и корни, преодолевали болота и заросли, но в конце концов разделили участок и составили план для аукциона. На следующей неделе мы займемся продажей и, надеюсь, сумеем все продать. Я подобрал для нас два участка и часть пастбища Роки-Ран.

Она пошла на аукцион, проводившийся в Доме собраний. Со всей округи стекались люди, чтобы дать свои предложения и купить землю. Джон успешно выполнил роль аукционера, потом передал молоток Бассу и Найлсу, а сам занялся составлением купчих, сбором денег и проверкой платежеспособности. Ее соседи, в том числе те, которые жили поодаль и ей не были еще знакомы, поздравляли ее, тогда она покидала Дом собраний.

— Поздравляют ли они меня с беременностью или же по той причине, что ты продал все земельные участки? — спросила она.

— И по тому и по другому поводу. Я не могу выполнить твою работу, а ты — мою.

Они радовались еще одному скромному успеху. На городском собрании Джона выбрали дорожным инспектором, честь весьма сомнительная, если учесть, что уже несколько десятилетий в Брейнтри фракции спорили относительно дорог. Проблема, объяснял Джон, проста и стара как мир: никому не хочется платить налоги, чтобы проложить новые дороги и держать их в хорошем состоянии.

— Вернее, они не могут договориться, кто и какую долю налогов должен платить. Семья Пеннимана пользуется дорогами для доставки своего урожая на рынок, и колеса тяжелых повозок разбивают их вдребезги, у Тейерсов — лишь легкий экипаж, а семья Алленс ездит только верхом, Биллингсы ходят только пешком на городские собрания, к своим друзьям и родственникам.

Она наблюдала, как он стремился найти решение проблемы на свой лад, не согласуясь с обычаями Брейнтри. Он отыскал дорожные законы соседних поселков, ее отец дал ему закон, принятый Уэймаутом, Джон получил также постановления Милтона, Хэнгема, Дорчестера. Он порасспрашивал в нескольких поселках, какие из принятых законов у них работают, а какие нет, проанализировал особые потребности Брейнтри и после этого составил собственные предложения. Когда он внес свой проект правил, тот был настолько убедительным, что получил всеобщее одобрение.

Она подтрунивала:

— Как чувствует себя законодатель?

— У меня такой прилив душевных сил, какой случается редко. Приятно написать хороший контракт или завещание, но еще приятнее, когда можешь составить хороший закон, по которому станет жить город. Надеюсь, у меня будет множество возможностей предлагать законы. Когда они работают, они не менее ценны, чем поэзия.

— А не потребуются ли для общественного блага новые законы, соответствующие временам года? И никто не сможет тебя остановить.