Наши создатели постарались снабдить нас не только приятными, но и необходимыми людям качествами: они должны были испытывать уверенность, что мы непременно проникнем в учреждения и в человеческие частные дома. В нашу программу дополнительно было вложено устройство, заставляющее нас истреблять вредных для людей грызунов. Именно благодаря этому устройству мы и получили столь широкое распространение на Земле и доступ в каждую человеческую семью, а значит, неограниченные возможности для сбора информации.
Теперь сошло на нет былое разделение на функции среди кошек разных мастей. Чисто-дымчатая масть, к которой я имею честь принадлежать, предназначена была для высшего общения с человеком. Только черные кошки были выше нас — они обладали способностью при необходимости превращаться в другие виды земных животных и даже принимать внешний облик самого человека. В средние века черных кошек называли «оборотнями», и не без оснований. Люди стали их бояться и преследовать — вот почему им пришлось забыть эти высшие функции.
Очевидно, за многие сотни лет пребывания котов на Земле в нас кое-что изменилось. Сама наша природа сделалась иной. Конструируя нас, наши создатели учитывали биологические особенности земных животных и отлично приспособили нас к жизни на Земле. Но многие тысячи поколений родились уже на этой планете.
По своей природе мы приблизились к настоящим живым земным существам. Страх смерти, любовь, инстинкт самосохранения — все это я испытал, сидя в сером пыльном мешке за спиной этого ужасного человека. Когда Женька выкупил меня и принес домой, я забился под шкаф в самый дальний угол и заснул. Я проспал трое суток.
У нас произошло несчастье: пропал Сенатор.
После того как я с таким трудом его выручил от живодерни (бедный, он даже не представлял себе, что ему грозило!), кот забился под шкаф и три дня не вылезал. Я боялся, что он там уже совсем задохнулся.
Звал его, звал, колбасу подносил. Он не отзывался. Я на пол ложился и заглядывал: а вдруг он уже не дышит? Потом бабушка объяснила, что у Сенатора нервный шок получился. Велела мне его оставить в покое — тогда он придет в себя и сам вылезет. Я спросил: «Какой еще нервный шок, разве он понимает, что его хотели убить?» Папа сказал: «Нет, конечно, но он чувствовал, что происходит что-то неладное, а в мешке ему было темно и душно…»
Посидел он три дня под шкафом и вылез. Отряхнулся, на меня даже не поглядел, будто вовсе не узнал, и пошел в кухню к своему блюдечку. Бабушка ему скорей молока налила, он и давай лакать, жадно так. Полакал — и опять под шкаф. Я уж думал, он теперь так и останется жить под этим шкафом. Но нет, скоро опять вылез. Так постепенно и отошел от нервного шока.
А тут почтальонша пришла. Говорит: «Вам заказная бандероль, примите и распишитесь, пожалуйста». А сама в дверях встала — ни туда, ни сюда. Я ей говорю: «Вы проходите, а то кот из квартиры выскочит». А она заладила одно: «Ты, мальчик, расписывайся быстрей, ты ведь у меня не один, а за кошками некогда мне следить». А Сенька и выскочил, пока я расписывался. Папа в тот день был очень сердитый — у него опять было какое-то сверхсекретное заседание, о котором он ничего мне не мог рассказать. А тут еще Сенька убежал. Папа совсем на меня рассердился.
Папа со мной с тех пор все не разговаривает, будто я нарочно Сеньку упустил. Будто я виноват. «В кого ты, — говорит, — такой равнодушный растешь? Угробил животное — и хоть бы хны». Уже позабыл, как я Сеньку спас от кошатника. А как он сам ворчал, когда я котенка принес первый раз со двора, — это он уже и вовсе не помнит. Привык к нему.
Но ведь Сенька вернется! Сколько раз так было — убежит, а потом возвращается. Обязательно вернется.
Необыкновенный он у нас был, Сенатор. Так глядит желтыми своими глазищами, будто знает какой-то секрет, только никому не говорит. Даже когда маленький был, глазки у него были голубые и простодушные, все равно казалось, что секрет знает. А может, и правда?
Может, если бы ему заговорите по-человечески, он бы такое выложил, что все бы так и ахнули? Нет, не навсегда он исчез, я его найду обязательно!
…вычайный сбор совета. После сообщения Сенатора все долго молчали, подавленные. Ошибка исключена: все координаты погибшей планеты в точности соответствуют известным нам. Значит, уже давно некому было принимать накопленную нами информацию.
Положение чрезвычайно осложнилось. С одной стороны, накоплена масса информации, которую нам некому передать. С другой стороны, в нашей наследственной памяти прочно сидят вложенные в нее на Котсаме ценные знания. Людей теперь интересуют сведения о погибшей планете, так же как и многое другое. Мы располагаем, например, ценными техническими сведениями, небесполезными для земного человечества в данный момент развития их цивилизации. Мы могли бы поделиться с людьми способами достижения субсветовых скоростей, разработанных на Котсаме еще в те времена, когда человечество ходило в грубо выделанных шкурах. Мы могли бы поделиться секретом адаптации живого организма к этой скорости. Могли бы объяснить, каким образом кошки способны спланировать с самой большой высоты и аккуратно опуститься на все четыре лапы. Это умение могло бы пригодиться людям: у них ведь тоже четыре конечности. Хотя они ухитрились каким-то образом передние конечности превратить в верхние, постепенно почти атрофировав их и преобразовав в слабые хватательные придатки, абсолютно неспособные поддерживать тяжесть тела. Это еще не беда, путем постоянной тренировки можно попытаться исправить положение и вернуть передним конечностям человека их прежние функции. Проблема в том, чтобы решить, стоит ли передавать людям всю эту информацию.
